Пушкин — либертен и пророк. Опыт реконструкции публичной биографии

Поскольку братья расстались недавно — не позднее 5 ноября[327], это — новость для Льва Сергеевича, причем новость такого характера, которую Пушкин хотел бы, как и все, что сообщалось брату, сделать достоянием широкого круга лиц[328]. И скорее всего, от Льва о том, что Пушкин пишет АЗ, узнали Рылеев и Бестужев. Спустя почти год (не позднее 14 сентября 1825 года) Пушкин писал П. А. Катенину о том, что работу над АЗ он продолжает:

«Что сказать тебе о себе, о своих занятиях? Стихи покаместь я бросил и пишу свои memoires, то есть переписываю на бело скучную сбивчивую черновую тетрадь; 4 песни Онегина у меня готовы, и еще множество отрывков; но мне не до них» (XIII, 225). Наконец, 14 августа 1826 года Пушкин извещает Вяземского, что из АЗ «осталось всего лишь несколько листов» (ХIII, 291).

Таким образом, пушкинская переписка ограничивает время работы Пушкина над АЗ периодом между ноябрем 1824 года и концом 1826 года. Не существует никаких веских документов, позволяющих датировать начало его работы над АЗ более ранним периодом — за исключением уверений самого Пушкина, ретроспективно отнесшего это событие к 1821 году. Иначе говоря, противоречиями отмечены пушкинские утверждения не только о том, когда он уничтожил свои АЗ, но и о том, когда он начал работать над ними.

И все же точно так же, как начало работы поэта над АЗ с уверенностью можно по переписке датировать ноябрем 1824 года, — поддаются проверке и обе пушкинские версии об обстоятельствах уничтожения АЗ. Так, утверждение поэта о том, что он сжег АЗ «при открытии несчастного заговора», вызывает сомнение потому, что все записи обо всех эпизодах, о которых когда бы то ни было шла речь по поводу этих записок, сохранились — а именно: о Державине (упомянут в письме Л. С. Пушкину от 27 марта 1825 года), о Ганнибале (в «Примечаниях» к первой главе «Евгения Онегина»), о Карамзине (вошел в «Отрывки из писем, мысли и замечания»). Кроме того, черновик «Записки о народном воспитании», писанной в ноябре 1826 года, трижды включает в себя пушкинскую помету «Из Записок»[329], из чего можно заключить, что какой-то их текст у Пушкина к тому времени еще оставался.

Значит ли это, что Пушкин вовсе не уничтожал свои АЗ и все его утверждения об этом — чистая мистификация? Некоторые существенные обстоятельства указывают на то, что какие-то автобиографические материалы он уничтожил. Так, во «Второй масонской» тетради (ПД 832) отсутствуют 40 листов. И поскольку Пушкин завел эту тетрадь в 1821 году специально для ведения дневника, отсутствующие 40 листов — по основательному предположению С. А. Фомичева, — скорее всего, и содержали такие записи[330]. Это соображение подкрепляется тем, что записи на двух листах, — по-видимому, случайно сохранившихся из состава «Второй масонской», — были сделаны в марте 1821 года и имели дневниковый характер. Вторая масонская тетрадь заполнялась до начала 1823 года. Таким образом, пушкинское утверждение о том, что «в 1821 году начал я свою биографию и несколько лет сряду занимался ею», следует понимать как работу над кишиневским дневником, а вовсе не как работу над АЗ.

Сам поэт «биографией» называл, видимо, весь комплекс своей автобиографической прозы, в том числе дневник 1821–1823 годов. Между тем только разделение этого комплекса на два объекта различной жанровой природы — на дневник и записки — способно внести ясность в вопрос, когда и какие именно автобиографические материалы Пушкин уничтожил, а какие сохранил. Так, можно определенно утверждать, что кишиневский дневник 1821–1823 годов Пушкин уничтожил, а АЗ, работа над которыми приходится на 1824–1826 годы, — нет.