Пушкин – Тайная любовь

Недавно темною порою,
Когда пустынная луна
Текла туманною стезею,
Я видел – дева у окна
Одна задумчиво сидела,
Дышала в тайном страхе грудь,
Она с волнением глядела
На темный под холмами путь.
Я здесь!

 – шепнули торопливо.И дева трепетной рукой
Окно открыла боязливо…..
Луна покрылась темнотой. —
«Счастливец! – молвил я с тоскою:
Тебя веселье ждет одно.
Когда ж вечернею порою
И мне откроется окно?»
(«Окно», 1816) (I, 193)

Окрыленный поцелуем у садовой ограды, Александр не стал дожидаться от своей давней пассии несбыточного приглашения на подобный черезоконный визит. Глядя на ее приоткрытое ввиду наступивших уже почти по-летнему теплых ночей окошко во втором этаже, решился нанести ей такой визит по собственной инициативе.

Второе «жидковатое» по количеству информации дерево на пушкинском рисунке почти свободно от чернильных пятен: «Катерина (в размазке) вынуждена была впустить меня въ ея комнату. Тамъ я у…ъ ея на кровати ея» (название и место этого секретного действия также частично прикрыты нарочитой чернильной размазкой – восстанавливаю их по догадке).

На третьем дереве: «Я думалъ, Екатерина утромъ пойдетъ къ матери ея жаловаться на то, что я ея изнасиловалъ…»

Окончание фразы переходит на четвертое, открывающееся большой чернильной размазкой дерево: «…а она (в размазке почти непрочитываемое что-то вроде «едва дождавшись утра») побѢжала рыдать къ сосѢдямъ ихъ Карамзинымъ. Добрая Екатерина АндрѢевна выслушала ея стенанiя, и вмѢстѢ съ матерью ея онѢ пошли къ ея мужу и сказали ему, что я (в большом пятне что-то вроде «веду себя какъ маньякъ») преслѢдую Екатерину Павловну». Во всяком случае, слово «маньяк» выписано здесь разными способами хоть и очень мелко, но даже три раза.

Скромная и гордая Екатерина и в «рыданиях» перед своей старшей тезкой Карамзиной, вероятно, откровенна до конца не была. Она горько сетовала лишь на то, что ей проходу не дает ее слишком молодой поклонник Пушкин, который как мужчина ей нисколечко не нравится и как жених в глазах ее семьи не котируется. Если бы она могла рассказать, как далеко на самом деле зашли их с Пушкиным отношения, разговор с ним у Карамзина имел бы совсем иные тон и последствия.

В кроне пятого, крайнего левого дерева Пушкин вздыхает совсем как перед самим его давним теперь визитом к своему мэтру: «Къ Н.М. Карамзину на расправу кнутомъ за Бакунину иду я наканунѢ выпуска». Очевидно, что именно в такой форме отзывался Пушкин о своем резком разговоре с Карамзиными в дружеских кругах, из которых эта выдаваемая им для хорошо понимающих его людей в переносном смысле информация разнеслась по более дальним сферам. Переведенная там в область прямых смыслов, она превратилась в обидную светскую сплетню о том, что поэта за дурное поведение высекли в тайной канцелярии. Ну, где же еще, по мнению обывателя, его тогда полагалось высечь? Долетела до Пушкина эта сплетня, когда он был уже в Бессарабии. Эхом, через его приятеля офицера-поэта П.А. Катенина со слов завсегдатая «чердака» князя Шаховского другого его былого товарища, графа Федора Толстого-Американца.

Без пяти минут выпускник Лицея Александр Пушкин еще не знает степени информированности Николая Михайловича Карамзина в инциденте с его юной соседкой Бакуниной и готовится к своему полному разоблачению. В почти сплошных размазках с левой стороны сада – его осознание собственной вины по отношению к своей любимой девушке: «Я 25 Мая у…ъ ея», «25 Мая у…ъ я Катерину Бакунину».

Известный скандал по поводу записки Пушкина к Бакуниной разгорелся между ним и четой Карамзиных в их доме, как точно помнит Иван Малиновский, накануне выпуска – 8 июня 1817 года. Старшие друзья наперебой и явно на повышенных тонах старались объяснить Пушкину всю пагубность его поведения – «стегали» его разными обидными для него аргументами. Отголосок этой «порки» – женская ножка в балетной туфельке с инициалами и фамилией Екатерины Андреевны Карамзиной в ленточках-завязках, появившаяся в рукописи «Руслана и Людмилы» в тексте на правом – «правильном» – поле листа 48. Рисована она чернилами и прямо в тексте – значит, по тогда еще свежим следам.

Фрагмент ПД 829, л. 48