Пусть простить меня невозможно

Сергей поседел, похудел и выглядел немного старше своих лет, но с его лица исчезла одутловатость, а взгляд был ясным и зорким. Видно, что больше не пьет. Я знала, что бывший муж работает на правительственную организацию, но что именно он делает, я не вникала. Кажется, это охрана высокопоставленных лиц на важных мероприятиях. Но у меня не было возможности обсудить с ним это. Наши разговоры ограничивались вопросами о ребенке. Ваня, увидев отца, начал вырывать руку из моих пальцев.

— Нет, ма, нет. Пожалуйста. Я с тобой хочу остаться, умоляю.

Посмотрел на меня, а я ощутила, как больно сжимается сердце, как переворачивается все внутри. Мой малыш, мой самый взрослый, мой самый умный мальчик. Не могу я сейчас заботиться о тебе… Мне жизнь вашу спасать надо. Пусть ты меня возненавидишь, пусть никогда не поймешь, но зато останешься жить. Жить будешь, сынок. И что для матери может быть главнее этого.

— Не могу, Ванечка. Мне работать надо. Мы вчера говорили об этом, ты ведь помнишь.

— Ты,, ты сказала, что не отдашь меня обратно Руслану.

— Я и не отдаю. Ты с папой останешься.

— Не хочу. С тобой хочу.

Выдернул все же руку и с такой обидой просмотрел, с такой тоской, что я еле сдержала болезненный стон. Сергей приблизился к нам и пристально посмотрел на меня, потом обнял и поцеловал в щеку. От него пахло сигаретами и легким сладковато-горьким парфюмом. Довольно дорогим.

— Здравствуй, Оксана, — улыбнулся и тут же наклонился к Ване, потрепал по волосам. — Привет, разбойник. Ты как удрать умудрился?

— Было бы желание. Человек может получить все, что он хочет.

С удивлением посмотрела на сына. Когда он успел так повзрослеть? Когда успел настолько измениться? Или это случилось в считанные минуты? Иногда дети меняются, как по щелчку пальцев, или мы не до конца их знаем, пока не столкнулись с ситуацией, в которой еще вчерашние беспомощные малыши вдруг становятся взрослыми и смотрят на нас, родителей, совсем другими глазами.

— Ишь ты. И кто учит таким премудростям?

— Сам учусь. Читать давно умею.

Грубит… Никогда раньше таким не был, а сейчас на отца волком смотрит и за мою руку цепляется снова, сжимает мои пальцы.

— Знаю — умеешь. И что делать будем, умник?

— Ничего не будем. С мамой останусь. А вы все, что хотите, то и делайте.

Мы стояли посреди улицы, и я смотрела то на Ивана, то на Сергея. С годами сын становился все больше похож на своего отца. Внешне.

— Ванечка, родной, пойди купи мне кофе в киоске. Ты же знаешь какой, да? И две булки.

— С шоколадом?

— С шоколадом, да. Купишь?

— Конечно. Давай деньги.

Положила в ладошку сына несколько купюр и сильно сжала его пальцы. Посмотрела на очередь… пока постоит, я успею пару слов Сергею сказать и… Дух захватило и стало так больно в груди, так невыносимо тяжело, что показалось — я на какие-то мгновения разучилась дышать.

— Что у вас там происходит? Руслан сказал, вечером приедет за ним.

Тяжело дыша, смотрю на Сергея, стараясь выглядеть беззаботней, не загнанной, не убитой, не растерянной, а сильной и решительной.

— Мы разводимся и… и Руслан хочет оставить детей себе.

Лицо Сергея вытянулось, он округлил глаза и в неверии смотрел на меня.

— Как это разводитесь?

— Как разводятся люди, Сергей?

Обернулась на Ваню, он помахал мне рукой и продвинулся на одного человека. Я взяла Сергея за руку.

— У меня нет времени. Мне нужно уйти. Если приедет Руслан, скажи, я хочу, чтоб Ваня остался там, где выберет он сам. Или с тобой, или с ним, как решит сын.

— Что значит, нет времени? Оксана, посмотри на меня. Что происходит? Ты мне не нравишься.

— Не страшно. Должно ж было наступить время, когда я начну тебе не нравиться. Может, найдешь еще кого-то и женишься наконец-то.

— Не женюсь. С меня одного раза хватило.

Я снова посмотрела на сына.

— Прости. Мне пора. Ване скажи, что я уехала, и в той гостинице меня больше нет.

— Оксана.

Он взял меня за руку, но я выдернула пальцы и поспешила к стоящему у обочины такси. Только бы успеть уехать.

— Мамааааа, — закричал Ваня, и я резко обернулась. Он уронил кофе и бежал ко мне с пакетом, я быстро села в машину.

— Поезжайте, — рявкнула таксисту.

— Куда?

— Просто уезжайте. Быстрее.

Машина сорвалась с места, и я, чтоб не зарыдать, вцепилась зубами в собственное запястье так, что ощутила во рту привкус крови. Не оборачиваясь, не слыша ничего, кроме этого последнего и такого отчаянного "мамаааа". Прости, родной. Прости, что разбила тебе сердце. Вот он — момент истины, момент, когда наверное нужно было пожалеть обо всем, что произошло. Ведь я могла оставаться призрачно счастливой рядом с Сергеем… но тогда это уже была бы не я и не моя жизнь. Когда я вырву жало у ядовитого змея Зарецкого, я верну себе своих детей… А Руслан… думаю, что это самый настоящий конец. Между нами было слишком много всего, мы нанесли друг другу раны, несовместимые с жизнью, и я не смогу забыть, и он не сможет. Всегда есть предел отчаянию, которое может вытерпеть человек.

* * *