Пустые Холмы

– Ты-ы! – вдруг заорал Анатолий Звездинка, поравнявшись с Митей. – Жалкий идиот! Какую комедию разыграли твои родители! – Он издевательски засмеялся, оплевав дружинника. – Мол, сыночек так подвел их, нарушил священный обет! И даже никому не сказали, что ты и не должен был жениться на Долгорукой. Что? Испугался? Я знаю тайну твоего рождения! И вы все знайте! – Он высунулся из-за плеча дружинницы и заорал еще громче: – Муромцы всех обманули! Заставили верить, что их сын – самый достойный наследник всего Тридевятого государства! И никому не сказали, что, едва он появился на свет, их посетила Вещейка! Да-да! Я там был! Я пришел сразу, еще не успел простыть ее след! Вещейка украла его душу! Украла его каменный дар, с которым он родился! Но Муромец выкупил… О, что только он не выкупит, правда? Он выкупил душу сына обратно. Да только вот в теле младенца оказалась чья-то другая душа. – Тут он снова расхохотался, брызжа слюной. – В колыбели лежал белый котенок! Вы бы видели лицо его бедной матери! Вот умора!

На этих словах Черная Курица вытолкнула Звездинку вон, сочувственно глянув на Митю. Зал в изумлении замер.

– Это… неправда… – где-то совсем тихо пробубнил Василий Ильич. – Точнее, правда наполовину. Я действительно выкупил душу сына. Это он… он и есть… Просто он не унаследовал каменного дара, так бывает, вы же знаете…

– Но он не женился на Долгорукой, как Вещейка предсказала истинному Муромцу, верно?

Митя, не дослушав, кинулся к дверям. Он не слышал, окликали ли его, и, только выскочив на улицу, ощутил на плече тяжелую руку. Ирвинг его догнал. За ним выросла Вера Николаевна.

– Нам надо поговорить, – строго сказал предводитель. – Почему ты ничего не рассказывал о нападении на Водяную? Почему так долго молчал?

– Я сказал отцу… Мой отец… – Митя вдруг потерял мысль. – Но я действительно кое-чего не сказал. Елена Рубцова, молодая вдова… Она как-то связана с Греком. Не знаю, чем. Я словно понял часть истории, но не могу собрать ее до конца. Смерть Рубцова и смерть ее любовника как-то связаны.

– Откуда ты знаешь? – Ирвинг оторопел.

– Я бы хотел не знать! Я бы очень хотел, – воскликнул Митя в сердцах. – Но я постоянно слышу, вижу, нахожу… обрывки чужих тайн. Моя голова этого просто не выдержит, я не могу…

Ирвинг поймал его взгляд и разглядел там мольбу.

– Елена Рубцова была любовницей Святогора, главы моей дружины. Но их отношения не были простыми, – объяснил он, сжалившись.

– Потому что он не хотел рушить брак Рубцовых, – вспомнил Митя.

– И тогда она прибегла к нехорошему способу… Она задумала совершить приворот. Не тот безобидный, которыми балуются влюбчивые воспитанники в Заречье. А серьезный. Опасный. Для этого она разыскала странника, который согласился сделать это за нее. Только он не предупредил, что приворот может пагубно сказаться на ее собственном муже, ведь тот будет помехой для его свершения. А еще он не предупредил, что продает информацию каждому, кто за нее платит. Он оставил на ней След и так разнюхал путь до убежища Святогора.

– Он… убил его?

– Конечно, нет! Страннику нет нужды убивать. Но он знал, кто жаждет этих сведений.

– Так Темные вышли на Святогора и украли его кольцо?

– Именно. Убийцу зовут Вея, она долгое время успешно управляла небольшим кланом Старообрядцев, а потом куда-то исчезла вместе со Святогоровым кольцом.

– Ирвинг, прошу вас! Разве сейчас это важно? – Не сдержавшись, Велес с силой отпихнула предводителя. – Мальчику и так сегодня досталось! К чему ему все эти мрачные истории на ночь глядя? Митя, слушайте внимательно! Вам нужно все хорошенько обдумать. То, что только что сказал Звездинка…

– Мне надо идти, – прошептал Митя, только теперь начиная вновь ощущать кончики пальцев и заболевший от долгого напряжения живот. – Меня ждет… Василиса.

* * *

Ирина Станиславовна чуть не упала в обморок, увидев дочь среди ночи в саду. Но Василиса это предвидела, поэтому влетела с веселым криком: «Со мной все в порядке!» Она едва уговорила родню лечь спать, пообещав, что утром все обязательно объяснит.

Ирина Станиславовна успокоилась, материнским чутьем определив, что с ней и впрямь все хорошо. Василиса отказалась выпить чаю и бегом поднялась к себе в комнату.

Когда весь дом погрузился в сон, Василиса еще долго лежала с открытыми глазами. Не верилось, что до дверей ее провожал Митя и что он целовал ее так сладко. Небывалый тупик в эту ночь не спал – в каждом саду Лельник встречали костром или свечами, караваем да каким-нибудь хмельным напитком. Где-то слышалась песня, затянутая голосами старушек, где-то играли на гитарах родители. У Валерия Павловича, бабушкиного друга, под яблонями горел торшер, он освещал старое кресло с кружевным покрывалом и прикорнувшего на нем старичка с книжкой в руке. Василиса с Митей крались мимо чужого забора и замирали в тени деревьев.

– Отсюда я дойду сама, – шептала Василиса. – Тебе пора!

– Провожу до следующего дома.