Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Как бы то ни было, тот час, который всем предстояло ждать до окончания процедуры голосования, был неожиданно напряженным. В зале по определению не происходило ничего интересного: разговаривать, тем более обращаться к журналистам или выходить онлайн сенаторы не имели права, покидать свои места до окончания процедуры тоже. Поэтому панорамное изображение зала переместилось в угол, а на главном экране пустили хронологию становления Лиги: первых лидеров, ключевых игроков. Этапы создания, достижения Лиги, ее роль на мировом уровне. И так далее — то, что знали все: изучали в школах, на самых разных курсах; то, что благополучно забывали, потому что не проникались напыщенной риторикой официальных учений. Но на экране напоминали о первых генсеках — о наиболее выдающихся генсеках — о самых нелюбимых тоже. Разумеется, показывали Дюмушеля — в основном во время его встреч с коллегами или каких-то выступлений по торжественным поводам. По сути, вспомнить, чем он был славен, не представлялось возможным: только тем, что он так долго и так невыразительно удерживался на самом верху и так ловко угождал основным игрокам в лигейском президиуме — невелика заслуга. Но он был действующим главой — все еще, и присутствовал лично — от такой чести ему увильнуть не удалось бы при всем старании; поэтому режиссеры этой хроники отдавали ему должное.

Время неумолимо истекало. На одном из боковых экранов появилась статистика. Количество голосовавших приближалось к семидесяти процентам, предварительные итоги: Дейкстра получил две трети голосов.

— Господин полковник, эти результаты на втором экране вверху слева видят все, или только мы? — спросил Сумскват.

— Мы и другие силовые ведомства, — флегматично отозвался Зубару, глядя на экраны — не понять только, какой интересовал его в первую очередь.

— Какая честь, — раздалась саркастичная реплика. Зубару криво усмехнулся и издал неопределенный звук, похожий на согласие.

Яспер изучал экраны один за другим — те, на которых транслировались изображения со столичных площадей. На всех происходило примерно одно и то же: пугающе много народа, местами стоявшего опасно близко друг к другу; кое-где уже праздновали, кое-где танцевали и пели. Полиция и военные — которых даже по мнению отчаянных пацифистов было слишком мало — угрюмо осматривали эти бесконечные толпы.

Время истекало; количество проголосовавших так и держалось в пределах восьмого десятка.

— Что-то я не понимаю, — раздалось чье-то недовольное. — Задача, простите, из простейших. Есть четыре чувака, которых ты знаешь давно и как облупленных. Эти четыре чувака танцевали перед тобой добрых три года и не скрывали, что хотят, чтобы ты за них проголосовал. Ты сам знаешь уже очень давно, кто из них твой приятель, но так себе генсек, а кто говно человек, но генсеком будет отменным. Тебе нужно три минуты, чтобы посмотреть на экран и тыкнуть в нужное поле, ну ладно, четыре, если у тебя внезапно парализовало все тело, включая нос и мозги. Все. Что они тянут кота за яйца?

— Историческая значимость момента свалилась на их плечи настолько тяжелым грузом, что они внезапно лишились всех сил, — негромко предположил Сибе.

— И не на кого это бремя спихнуть, ага, — буркнули ему в ответ.

Зубару следил за переговорами, но молчал. Он даже не улыбался — Яспер отметил, что его взгляд снова вернулся на экраны. Время истекало, количество проголосовавших перевалило за восемьдесят процентов. Неофициальные результаты показывали, что Дейкстра уже получил семьдесят девять процентов, куда больше минимально необходимых двух третей. Зубару изучал сообщения на своем комме, снова смотрел на экраны — в Алжире люди подбирались ближе к огромному экрану; в Нигерии уже начали палить петарды, и полиция пыталась вмешаться — две, в лучшем случае три дюжины против десятков тысяч народа. Куда более степенные преторийцы держались отчужденно, там беспорядки едва ли случатся. В Йоханнесбурге — главные площади начинали волноваться, что творилось в нищих кварталах, Яспер мог только предполагать, и ему очень не нравилось самое возможное, с его точки зрения, развитие событий. Зубару вышел, через пять минут снова вернулся, куда более хмурый. До окончания голосования оставалось три минуты, проголосовали девяносто семь процентов. Дейкстра обладал впечатляющими восьмьюдесятью семью процентами, и оставшиеся три процента упрямцев не решали ничего. Камеры вернулись к кандидатам: Дейкстра сидел с каменным лицом, сложив руки на груди, смотрел вверх — очевидно, на экраны в зале; Лиоско то косился в сторону, то снова и снова возвращался к экрану перед ним.

Снова заиграл гимн, Яспер и его сослуживцы рефлекторно встали. Центральный экран снова вернулся в парадный зал Лиги — предсказуемо общий план, затем президиум и Дюмушель, нервно переговаривавшийся с помощниками.

— Сука, ну когда уже, — процедил Сибе.