Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

Они действовали — Яспер и остальные. Определяли непосредственного противника, степень его подготовленности, осведомленности и решительности, просчитывали его возможные действия, свои контрдействия, так, чтобы при минимальных затратах и как можно более незаметно заблокировать их. Одним глазом следили за новостями; Яспер — так особенно, пытаясь разглядеть за очевидными событиями, оглашавшимися во всех СМИ, маневры третьих сил. Особенно после встречи с Дейкстра, особенно после осознания своей незначительности на фоне уже развернувшегося на всем континенте — во всем мире противостояния. Из-за своего сомнительного статуса Ясперу и другим приходилось действовать исключительно осторожно: попадешься на глаза не тем — что с учетом чрезвычайного положения в лигейских кварталах, в городе, стране и по всей Африке было очень просто, могло произойти случайно, просто потому, что часовой нашел твою физиономию подозрительной, и группа лишается значительной части личного состава, а плюс к этому материальных и не только возможностей, которые у каждого значительно выходили за рамки служебных; и ладно бы только это — но осечка привлечет внимание противника, и бить будут по Дейкстра, по его помощникам, по самим заговорщикам совсем с другой стороны.

Со временем все отчетливее становилось, насколько тщательно Дейкстра опутал своей сетью административные кварталы. Яспер не хотел, а одобрительно кивал. Казалось: мегакорпы каждый по отдельности — могущественная сила, обладающая колоссальным бюджетом, как бы не соотносимым с ВВП нескольких не самых бедных стран, несокрушимая сила, не искусством, так своей мощью способная подавить любое мало-мальское сопротивление, – и при этом проигрывали сражение за сражением. Во всех странах, чьи правительства были относительно стабильными, где не происходило перемен в руководстве, не случалось захватов власти, а сепаратистам быстро затыкали рты, – иными словами, на добрых девяноста процентах территории — мегакорпы методично вытеснялись отовсюду. Если проследить на карте, где они теряли контракты, подряды, возможность участвовать в общественной жизни через собственные фонды, можно было заметить, как изменились зоны их влияния — от впечатляющего «везде» до удручающего «нигде». Стоило оглянуться на два года назад, чтобы отметить нараставшую тенденцию: тогда мегакорпы изматывали исками всех, до кого могли дотянуться. Гражданскими прежде всего, стоившими огромных денег, задействовавшими элитнейших адвокатов, обладавшими свойством растягиваться на десятилетия, имевшими тенденцию портить репутацию — для тех, кому важна была именно она, но и благоволение начальства — высшая награда, а его утрата – смертельный приговор. До этого подобное случалось, но исключительно редко, и масштабы у подобных исков были куда меньше, хотя огласка в СМИ примерно соответствовала. Затем — невесть откуда бравшееся упрямство властей. Теперь — коренным образом изменившаяся ситуация. Уже открыто говорили о том, что нужно было всего ничего — чтобы компания учреждалась на неместные деньги, чтобы против нее возбудили какое-нибудь дело. И практически все мегакорпы, их филиалы или дочерние компании находились на той или иной ступени судебного разбирательства. Странное дело: местные инфоканалы горланили об ущемлении прав, о пренебрежении правом на свободное предпринимательство, о нарушении экономических свобод — что угодно, что подсказывали адвокаты, спичрайтеры и PR-отделы и что допускали редакции самих инфоканалов; на мировом уровне на это обращали куда меньше внимания, потому что там были свои заботы. Сами же власти предпочитали не привлекать внимание к своим действиям; приходилось присматриваться, общаться со знакомыми, чьи знакомые были вхожи в определенные круги, чтобы узнать, что полиция не знает отдыха, что прокуроры работают чуть ли не круглосуточно, что всевозможные финансовые и налоговые инспекции забыли, что такое отдых — что с механическим постоянством суды отправляют в тюрьмы всех мало-мальски значимых людей в мегакорпах, до кого смогли дотянуться. Ради интереса можно было проследить, как связаны те, кто отправляет этих бедолаг в тюрьмы и, скажем, Квентин Дейкстра; цепочка была достаточно длинной, но связь существовала практически всегда.