Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

– Ты думаешь, у наших дорогих друзей Тессы и Де Врис найдется парочка тузов в рукаве?

Берт недоуменно смотрел на него. Горрен подпер рукой голову и задумчиво уставился на него.

– Берт, дражайший мой спутник. – Неторопливо начал он. – Я знаю тебя как человека удивительно здравомыслящего и… некоторым образом… скучного. Лишенного воображения. Что значило: феноменальная исполнительность и гарантия от всяких там депрессий, скачков работоспособности, ипохондрий, меланхолий и прочей чуши. И что-то мне кажется, что ты твердо намерен разочаровать меня. Уж не влюбился ли ты?

Горрен произнес последние слова игривым тоном, словно ожидал, что Берт начнет возмущаться или, по крайней мере, оскорбленно промолчит. Но нет: Берт тяжело вздохнул.

– Я, кажется, подставил нас, – признался он. Замялся, долго подбирал слова, остановился на таких, от напыщенности которых сам же и съежился:– В интимной ситуации был слишком болтлив.

– С кем? – ледяным тоном поинтересовался Горрен.

Узнав, фыркнул:

– Ты действительно думаешь, что знаешь что-то, что не знает секретарь суки Вёйдерс? Не переоценивай свою значимость. Возможно, он использует полученные от тебя опосредованные сведения, чтобы подтвердить уже известное. Возможно, нет.

Вздохнул. Продолжил:

– Учитывая твое болезненное состояние, я даже не буду требовать, чтобы ты пытался что-то разнюхать у него. Просто получай удовольствие и не думай о последствиях.

– Это невероятно щедро с твоей стороны, – кисло отозвался Берт.

– Я – сама щедрость, дорогой, – приняв невинную позу, благочестиво склонив голову, произнес Горрен.

Берт хмыкнул и засмеялся.

– Но все-таки, – продолжил Горрен, – держи ухо востро. Возможно, ты услышишь его разговоры с кем-то, возможно, этот райский петушок будет делать замечания. Не забывай слушать. Это может пригодиться.

Берт кивнул.

Горрен пожевал губы.

– Из того, что я слышал в Сеуле, этот Дейкстра не устраивает практически никого. Самое интересное, что никто не может открыто осуждать тот курс, о котором Дейкстра говорит все откровеннее. Сам понимаешь, если Европе, Азии, Америкам и Австралиям можно, то почему Африке нельзя?

Берт угукнул, напряженно глядя на Горрена.

– Соцопросы показывают, что доверие к нему упрямо растет. Так что действовать напрямую против него никто не рискнет. А репутацию подпортить – запросто. Ты знаешь, что в Нигере внезапно увеличился в несколько раз штат практически всех мегакорпораций?

Берт кивнул. Отвел глаза: он был почти уверен, что это за народ прибыл в Нигер.

– Есть предположение, что мегакорпы готовы открыто вступить в сражение за… ресурсы, – Горрен пожал плечами. Помолчав, он продолжил: – Есть предположение, что они вступят в сражение с репутацией Дейкстра. Как ты сам понимаешь, «Астерра» не останется в стороне, но будет действовать не напрямую.

Берт сжал кулаки и откашлялся. Он столько времени провел в миротворческой миссии, временами был уверен, что ее действия приносят пользу. Но приходит какая-нибудь «Астерра», хочет заработать еще одну кубышку с золотом, и плевать на людей. Очевидно, коллеги Иво Ленартса были вполне правы, яростно интересуясь мегакорпами.

========== Часть 13 ==========

Когда Иво Ленартс сообщил о коварном решении, которое он предложил начальству, Берту было смешно поначалу.

– Ты старый пройдоха, – заявил он. – Ну где я, и где журналистика. Это же полной незамутненности нужно быть человеку, чтобы поверить в это. Какой из меня журналист?

– Брось прибедняться, – устало протянул Иво. – У тебя хорошо подвешенный язык и в меру острый глаз, и я молчу о работоспособности. Раз в неделю ты окажешься способным выдавить из себя семь-десять тысяч знаков на типа актуальную тему.

Не то чтобы это было комплиментом, скорей наоборот. Но возражать Иво Ленартсу едва ли имело смысл – он мог бы расценить это по-разному: как настоятельную потребность в похвале, этакий эмбрион звездной болезни; как нежелание сотрудничать; как намек на несколько скудную компенсацию за значительный вклад в общественно-полезное дело, что угодно, в зависимости от конъюнктуры и необходимых для себя выводов. Берт пожал плечами, двусмысленно ухмыльнулся, предпочел смотреть в сторону.

– Это в любом случае проще, чем писать статью для профильного журнала. Сам знаешь, – хлопнув его по плечу, сообщил Иво. – Я могу даже предположить, что твои опусы станут популярными.

У Берта вытянулось лицо. Он закатил глаза, но предпочел промолчать.

– Не самая приятная перспектива, согласен, – поморщился Иво. – С другой стороны, почему нет. Заработаешь себе репутацию, она и начнет работать на тебя.

Период становления политического журналиста Берта Франка был именно таким – не самым приятным. Сибе Винк, невесть откуда прослышавший об удостоверении Берта, согласился посидеть за пивом, но вел себя подчеркнуто сдержанно, очень вежливо, до оскорбительного немногословно.

– Такое ощущение, что мне клеймо на лбу выжгли, – пробурчал Берт, заплатил за обоих и встал спустя где-то после получаса неловкой беседы. Он делал все подчеркнуто неторопливо, демонстративно не глядел на Сибе и не нарушал молчание.