Путь домой (СИ)

– Конечно, мне нельзя было! Шер… лок, – Джон впервые назвал его по имени, запнувшись, сорвав дыхание, но назвал. – Ты даже представить себе не можешь что это такое, когда твой лучший друг теряет человеческое лицо и буквально сходит с ума за секунду! Это страшно, Шерлок, очень страшно. Смотреть в знакомые глаза и не видеть там ничего, кроме злобы, агрессии и… похоти. И ты не знаешь, что в следующую секунду взбредет ему в голову: убить, изнасиловать или продолжать избиение. Я видел много убийц, я видел настоящих зверей в Афганистане, целью жизни которых было насилие, но ты… Ты был страшнее всех их вместе взятых, потому что ты тот, кого я считаю… считал другом. И я боялся не только за себя, мне было страшно еще и за тебя. Я не понимал, что происходит, был сбит с толку и даже сопротивляться как следует не мог. Ужас парализовал, и было больно не только физически, больше всего болело внутри, все сжималось, душа это или что-то еще, но оно болит до сих пор, Шерлок. И когда ты схватил меня за руку, точно так же, как тогда, я запаниковал. Я словно снова окунулся в свой самый страшный кошмар, который снится мне почти каждую ночь.

Джон замолчал, тяжело дыша. Ему нужно было выговориться. Прав был психолог, прав был сам Шерлок, да и Джон об этом сам прекрасно знал. Но еще ему хотелось ранить Шерлока, хоть немного, в отместку, чтобы он почувствовал, наконец, прочувствовал хоть часть боли, что пришлось пережить Джону. Чтобы сбросил с лица эту каменную маску спокойствия и хоть немного стал похож на человека.

Шерлок сидел неподвижно. Молча выслушал весь монолог, а потом поднялся на ноги и направился к двери.

– Прости меня, – сказал он, и голос его (Джону не могло показаться!) дрогнул. – Я понимаю. Я уйду, тебе тяжело видеть меня. Я пойму, если ты не вернешься на Бейкер-Стрит и больше не захочешь видеть меня. Друг из меня вышел совсем никудышный.

Он взялся за ручку двери и медленно повернул ее. Еще немного, и он выйдет из палаты, чтобы больше никогда не вернуться ни в нее, ни в жизни Джона Уотсона. Джон мысленно приложил руку к лицу, удивляясь, каким образом этот гениальный человек раз за разом не понимает нормальных человеческих реакций и эмоций, отношений.

– Шерлок! – позвал Джон, пока не стало слишком поздно. – Шерлок!

Но ответом ему был только аккуратный щелчок дверного замка.

Шерлок слышал за спиной оклик Джона, но предпочел не останавливаться, только чуть заметно сбился с шага. Так будет лучше и больше никого не подвергнет опасности. Так это будет касаться только его, одиночество – залог спокойствия и трезвого мышления.

– Шерлок! – настойчиво звал Джон. – Да стой же ты! Ох…

Шерлок на ходу обернулся – Джон налетел на кого-то поврежденным боком и побледнел от острой боли, но продолжал упорно идти вперед. В больничной суете этого происшествия никто не заметил, наверное, обратят внимание лишь тогда, когда пациент упадет посреди холла с болевым шоком. Это, конечно, преувеличение, но… Шерлок едва заметно улыбнулся, вздернув уголки губ, и повернул обратно – к Джону.

– Тебе нужно вернуться в палату, – сказал он.

– Нам нужно вернуться, Шерлок. И не надо делать такое лицо, мы не договорили.

Джон споткнулся и схватился за плечо Шерлока, но тут же отдернул руку. Судя по всему, у него снова кружилась голова, только показывать это он не стремился. Шерлок был готов в любую секунду подхватить его. Разумнее было бы вообще сгрести Джона в охапку прямо сейчас и благополучно доставить непосредственно к кровати, вот только он это вряд ли оценит. Да еще и на глазах у всей больницы. Шерлок усмехнулся своим мыслям и подумал, что если Джон еще хотя бы раз пошатнется, то ему все же придется претворить свой план в действие.

– Я никуда не уйду, – сказал Джон, удобно устроившись на своей кровати.

– Почему? Ты же сам недавно подробно расписал, как тяжело тебе даже просто смотреть на меня.

– Потому что я идиот, идет? Такой же идиот, как и большинство людей в этом мире.

Шерлок улыбнулся. Снова. У него не было оснований не доверять своим органам чувств, но, похоже, Джон не злился. Невероятно. После всех ужасов, которые ему пришлось испытать. Шерлок помнил, знал, но даже представить боялся, что должен был почувствовать такой человек, как Джон.

– Джон, я… со мной может быть опасно.

Теперь несмелая улыбка тронула не до конца зажившие губы Джона. Аргумент оказался слабеньким, Шерлок и сам это понимал, но посчитал своим долгом предупредить.

– А когда меня это останавливало?

Но в следующее мгновение по лицу Джона проскользнула тень, и глубокая морщина прорезала лоб – воспоминания. Они еще долго будут преследовать его. Так же как и Шерлока – безумные видения смеющегося оскала Джона, наркотический бред. А еще полные боли стоны и отчаяние в обычно теплых добрых глазах.

– Ты спас меня, – сказал Шерлок, чтобы хоть что-нибудь сказать. Благодарность в данный момент должна была подбодрить Джона. – Лестрейд мне все рассказал, а в остальном помогла моя собственная история болезни.