Путь Дзэн

деревьев. Если наша истинная природа обладает творческой энергией самой

Природы,— куда бы вы ни пошли, везде увидите резвящихся рыбок и летящих

гусей.

_______________

*Книга Хуана “Разговор о корнях овощей” представляет собой описание

впечатлений поэта-скитальца XI века философия которого была смесью даосизма.

Дзэн и конфуцианства.

281

Дзэн и тя-но-ю породили и особый стиль садоводства, конечно, не тот, что

создал разукрашенные псевдо-японские пейзажи с бронзовыми журавлями и

миниатюрными пагодами. Лучшие сады не преследуют цель создать иллюзию пейзажа

во всех реальных подробностях, они дают всего лишь намек на общую атмосферу

“горы и воды”, и так распланированы на небольшом участке земли, что кажется: человеческая рука не сотворила их, а лишь коснулась, помогая им выявиться.

Садовод дзэн-буддист не стремится навязать свою собственную волю природным

формам, он озабочен скорее тем, чтобы следовать “непреднамеренным намерениям” самих форм, хотя это и требует величайшей тщательности и искусности. Этот

садовник только и знает, что стричь, подрезывать, выпалывать и обрабатывать

садовые растения, но делает он это, ощущая себя как бы составной частью самого

сада, а не надзирающим оком, руководящим этим извне. Он не мешает природе, потому что он сам — природа, и возделывает ее как бы не возделывая. Поэтому

его сад — одновременно и совершенный образец искусства и чудо природы.

Этот дух полнее всего выражен в знаменитых садах песка и камня в Киото, самым

прославленным из которых является сад Рёандзи. Это — прямоугольник, покрытый

ровным слоем песка, на котором расположены пять груд камней. Позади невысокая

каменная стена, вокруг — деревья. Когда смотришь на этот сад, кажется, что это

дикий морской берег или, может быть, море с гористыми островами, и невероятная

простота этого вида создает настроение такой глубокой безмятежности и чистоты, что его можно ощутить даже по фотографии. Главное в создании таких садов — это

искусство бонсеки, что можно перевести как

282

“выращивание камней”. Мастера бонсеки отправляются в тяжелые экспедиции к

морскому берегу, горам или рекам, разыскивая камни, которым ветер и вода

придали асимметричные, живые очертания. Их привозят на место будущего сада и

располагают так, чтобы казалось, что они здесь и выросли. Камни должны слиться

с окружающим пространством или с песчаной поверхностью так же, как в пейзажах

Сун сливается с фоном изображение. Поскольку камень должен выглядеть так, как

будто всегда лежал в одном и том же положении, он должен приобрести вид

замшелой старины. И вот, вмест,о того, чтобы пытаться вырастить мох на камне, камень сначала помещают на несколько лет в такое место, где мох нарастает сам

собой, и только когда камень обрастет мхом, его наконец помещают на

предназначенное место. Камни, отобранные опытным глазом художника бонсеки, считаются в Японии ценнейшим национальным сокровищем, но человеческая рука

прикоснулась к ним только для того, чтобы их передвинуть.

Монахи Дзэн любили разводить сады там, где уже имелось подходящее природное

обрамление — они располагали растения и камни по берегам горного ручья, создавая тем самым более непринужденную атмосферу с намеком на горный каньон, как бы соседствующий с монастырскими строениями. В выборе цветов, как и

художники Сун до них, они всегда оставались скромны и сдержаны. Ведь в природе

редко сразу встретишь много цветов различной окраски. Лишенный перспективы, японский садик тем не менее имеет легко обозримую форму, и в отличие от многих

английских и американских цветочных садов, не производит впечатления плохо

написанной маслом картины. Преклонение перед формой рас 283

тений переносится и в искусство составления домашних букетов, так что и в них

подчеркивается не столько сочетание различных красок, сколько очертания

отдельных веток и листьев.

Каждый из описанных видов искусства требует технической сноровки, которая

вырабатывается в соответствии с теми же принципами, что и обучение Дзэн.

Наилучшее описание такого обучения, доступное на языке Западной Европы,— это

книга Юджина Херригеля Дзэн в искусстве стрельбы из лука[4:5], где автор

описывает, как он сам обучался этому искусству под руководством учителя

японского лука. К этому следует также добавить уже упоминавшееся письмо о Дзэн

и искусстве фехтования кендо учителя XVII в. Такуана, которое приводит Судзуки

в своей книге “Дзэн-буддизм и его влияние на японскую культуру”.

Главной задачей в обучении обеим этим дисциплинам является довести ученика до

такой точки, когда он сможет действительно начать. У Херригеля ушло пять лет

на то, чтобы научиться правильно отпускать тетиву лука, ибо это следовало

делать “неумышленно”, так, как спелый плод разрывает, лопаясь, свою кожуру. Он

должен был решить парадокс — безжалостно тренироваться изо дня в день, не

делая “усилий” — научится отпускать туго натянутую тетиву осмысленно, но без