Путь к себе

— Думаю, нелегко. Все-таки один против всех. Только какое все это имеет отношение к линиям, к огням тем же самым?

— А такое имеет отношение, что это одна и та же ситуация.

— Да ну что Вы такое говорите! Как это — одна и та же? Совершенно непохоже.

— Вот тут Вы не правы. Не то что «похожа — непохожа», а просто одна и та же. Посудите сами. Группа есть?

— Ну, есть.

— Единое мнение у этой группы есть?

— Есть, конечно.

— Человек, не согласный с мнением группы, есть? — Есть.

— Вот это и есть та ситуация, в которой проявляется конформность. А существовать она может в сотнях разных вариантов. Все не перечислишь — да и незачем, потому что на самом деле ситуация-то одна и та же.

— Ага, теперь-то я усекаю. Но что — неужели все и всегда поступают так же, как и большинство? Прямо страшно становится.

— Нет, конечно, не все и не всегда. И у Аша в экспериментах не все соглашались с группой. Были и такие, которые твердо стояли на своем.

Вообще говоря, тут возможны три варианта. Человек может искренне поверить в то, что говорят остальные — в этом случае он просто видит то же, что и они — как у Вас было с огнями. Он может остаться при своем мнении, но поступать так же, как и все остальные, потому что не хочет идти один против всех. И наконец, он может, несмотря ни на что, отстаивать свое мнение. Кстати, в таком случае как мы его назовем? — Наверняка как-нибудь по-латыни.

— Именно. Такой человек называется нонконформист.

— Ну хорошо, это все очень интересно. Но Вы мне обещали рассказать еще о каких-то движущих силах поведения человека.

— Да ведь мы только об этом все время и говорим. А если Вам так уж хочется формулировку — извольте: в ситуации группового давления поведение человека определяется его конформностью.

— А чем определяется его конформность?

— Вопрос не в бровь, а в глаз. Но это тема для отдельного и непростого разговора. А коротко я Вам могу ответить так: определяется многим, и не в последнюю очередь — тем опытом, который человек приобрел в похожих ситуациях.

— Значит, если человек конформист, он так всю жизнь и будет со всеми во всем соглашаться. Грустно это как-то.

— Не надо смотреть на вещи столь мрачно. Я же сказал — важен тот опыт, который человек приобретает в похожих ситуациях. А опыт, как известно, дело наживное. Надо только не складывать его про запас, как старые вещи в кладовку, а думать о нем, разбираться в нем. Мы же с Вами говорили — для того, чтобы себя понять, надо анализировать свои поступки в разных ситуациях и то, чем они вызваны.

— Только-только стало что-то понятно — и опять все запуталось.

— Ничего, постараемся распутать. Тем более, что Вы приобрел и очень интересный опыт. Вот мы с ним и разберемся до конца.

— Что Вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, чем кончилась история с огнями. А кончилась она весьма и весьма неплохо. Ведь если бы Вы не стали размышлять о том, что с Вами произошло и почему это все произошло, ничего бы не изменилось. Тхорн внес бы еще десяток поправок, и вы продолжали бы видеть то же, что видят они. Но Вы задумались — и Ваш опыт перестал быть мертвым грузом. Вы начали с ним работать.

— Тайная работа души? — вспомнил Васюта.

— Она самая. Давайте восстановим ход Ваших мыслей. Сначала Вы поняли, что, хотя все видят одно и то же, это вовсе не означает, что они правы.

— Ну конечно. Ведь если бы они были правы, то эта их Сфера не сжималась бы.

— Да, это помогло Вам разобраться в ситуации. К сожалению, в жизни правоту или неправоту не так легко проверить. Затем Вы поняли, что заставляет Вас видеть то же, что видели и все остальные.

— Да, страх оказаться не таким, как все. Мы об этом уже говорили.

— Ничего, не грех и повторить. Это важно. А затем Вы сделали решающий шаг — поняли, как можно выйти из этой ситуации. И даже выразили Ваше понимание в весьма удачной формуле.

— Разве?

— Ну конечно. Вспомните-ка.

И Васюта вспомнил. Не бояться. Не бояться быть не таким, как все. Верить себе и не бояться.

— Прекрасная формула, — сказал Василий Федорович. — А главное то, что она Ваша, собственная.

Конечно, я мог бы просто сказать Вам ее, объяснить наконец… Но она осталась бы для Вас чужой и не принесла бы большой пользы. А теперь Вы извлекли ее из собственного опыта. Вы ее прожили — и она Ваша. И что бы с Вами ни случилось — Вы всегда будете ее знать. И будете знать, что Вы это можете. — Что могу?

— Во-первых, когда Вы столкнетесь с такой ситуацией в жизни, Вы сможете противостоять групповому давлению. А его в жизни будет еще немало — уверяю Вас. А во-вторых, Вы научились изменять свой собственный опыт. И это, может быть, еще важнее.

— Вот это я что-то не очень понимаю.

— А как же. Анализируя свой собственный опыт, Вам удалось что-то понять в себе. Вы поняли, что движет Вашими поступками в этой ситуации. Но Вы сделали и нечто большее. Вы совершили новый поступок, изменили ситуацию, приобрели новый опыт. Вы изменили себя — конечно, не во всем, но в чем-то очень важном.

— А разве это возможно — изменить себя?

— Как видите. Но для этого нужно знать себя и понимать, что ты хочешь в себе изменить.