Путь кама (СИ)

Мужчины, поняв, чем светит их проступок и, чувствуя себя полными идиотами, ретировались и медленно продвинулись подальше к двери. Иметь дело с наемником правителя никто не хотел, даже самый безбашенный бандит королевства обходил прислугу вседержавца стороной.

Слухи о жестокости и садистских пристрастиях курфюрста много лет блуждали по материку, поэтому никто не смел перечить ему, ибо не рвался на голгофу раньше времени. Четвертование после повешения — та еще мечта, даже для бунтовщиков икракцев.

Увидев реакцию таверны, Хад не выдержал и с удовольствием перешел к ироничному сарказму, в коем был подкован больше остальных шаманов, чем несказанно гордился.

— Настоящие герои всегда идут в обход! — выкрикнул он с брагой в руках и пихнул в бок закипающего Ала.

Встреча бывших товарищей удалась. Это чуял старик и это осознавал Мархи. Ал же только бесился и ярился все сильнее.

— Что произошло? — задал вопрос Мар, когда питейная и разборки остались позади.

Он не спеша брел рядом с шаманом-отшельником и рассматривал удивительный мир, в который попал впервые утром.

— Очень странные дела творятся, сынок. Ровно десять оборотов вокруг звезды назад в городке покончили с собой двадцать человек. А для зажиточного полиса с громадьем уриси в недрах это просто невозможно. Тем паче, что горожане под защитой идола. Тотемное животное — Верховный Панголин.

— Уриси?

— Не слыхал?

Мар отрицательно покачал головой и резко отклонился назад, чтобы пропустить торговца тканями на трехколесном велосипеде. Чернокожая дама из овощного лотка улыбнулась статному красавцу в черном плаще и кокетливо подмигнула. Шаман подмигнул в ответ.

— Не бывал во Вселенной Ра раньше. А тут ничего.

— Девки — огонь, и нравы не такие строгие, как у монобожников, — прокомментировал любезности торговки белоголовый и показал той непристойный жест.

— Угомонись, язва. Иначе напорю, как в детстве, — рявкнул Хад и подошел поближе к путейцу. — Планета Амон — влажная и солнечная. Она плодовита и благостна для человека. А еще имеет в земле залежи уриси, камня с чудными свойствами. Уриси растапливают печи, поджигают ради освещения городских улиц и домов, а распаренным камнем и настойками из него исцеляют больных. Поговаривают, что правители живут здесь гораздо дольше челяди, так как вместо лекарств пьют разведенный уриси. Наверняка враки, но все же.

Так вот… О чем я? А, вспомнил.

Уриси есть не во всех землях Амона, но хотят ее все. Поэтому горнодобытчики торгуют камнем втридорога и платят адские налоги властям. Благоденствуют от такой добычи что хозяева шахт, что царьки, простой люд же получает крохи со стола властителей, но и тому безмерно рад. Гляди-ка, какая забавная зверушка! — отвлекся под конец рассказа старик и указал пальцем на изумрудную ящерицу, сидящую на плече нищего с белыми, невидящими глазами.

— Подайте монетку за предсказание! — крикнул слепой и подергал за ниточку, привязанную к лапке питомца.

Зверюга слегка отдернула конечность, но осталась сидеть на месте в позе гордой, замороженной мумии.

— Сколько? — гаркнул Хад и потряс мешочком перед лицом низкорослого бродяги. Зазвенел металл, отчего бедняк оживился.

— Полшиллинга, будьте добры.

— На здоровье. — Хад бросил крошечную золотую монету в грязные руки и наклонился поближе к ящерке. Мархи улыбнулся забавному зрелищу и встал неподалеку, чтобы получше рассмотреть фокус с гаданием.

Холоднокровное повернуло морду сначала к Мархи, покачало головой, подобно маленькому человечку, потом перевела немигающий взгляд на старого кама. Из разинутой пасти раздалось низкое шипение и едва распознаваемые слова:

— Панголин ждет в плену у арахнида. Сегодня быть битве. Ягодка сладкая, но опасная.

— Какая ягодка? Зачем нам про ягодку? — спросил Хад, подняв от удивления густые брови.

Почесал бороду.

— Прошу простить, Кузя говорит мало, но по делу. Сегодня до заката все прояснится. Уверяю вас, — прокомментировал непонятицу нищий и, поклонившись, отошел.

— Развели, как дитя, — решил поделиться впечатлением Мар и услышал согласный смешок за спиной.

Миссия миссией, но доверчивостью бурый медведь славился небывалой. И знали о ней не только камы. Почти каждая вылазка Хада заканчивалась потерей. То монеты выклянчит одноногая цыганка, у которой тут же отрастает недостающая стопа, то кусок краюхи получит сирота, что бежит к пьянчуге папашке на поклон.

— Верно. Учитель столько тратит на магиков и предсказателей, будто сам не может спросить о будущем у амагята, — подтвердил Ал.

Хад махнул на молодых камов лаповидной кистью и направился через собравшуюся на улочке толпу дальше.

«Каков есть — другого не будет», — подумал он, смирившись со своей сутью. Пусть наивный, пусть дурак, зато не подлец.

— Рынок недалеко, а за ним через два перекрестка храм. Скоро доберемся, — бросил старик ученикам и зашагал меж заполненными фруктами, одеждой и дамскими безделушками лавок к конусовидной площадке.