Путь кама (СИ)

— От-т-тдай ами, — попросил неожиданно дух.

Мар насторожился. Так вот значит что? Дракон специально создал этот мир, чтобы заточить тотемного зверя и спрятать души? Он хочет заставить их выполнять приказы с помощью узута? Править ими так, чтобы они этого даже не заметили? Хитрец.

— Бо! Ко мне! — выкрикнул шаман и сиганул за ближайший выступ уриси.

Прижавшись как можно теснее к камню, он почувствовал жаркое дыхание божественного зверя. Всполохи огня прошлись по рубашке и оставили опалины. Дракон гневился.

— Твою ж…, - ругнулся Мар.

Увидев, что к ним приближается Бо, он поднялся и побежал зигзагами к двойнику. Авось повезет и ящер не спалит его до состояния курицы-гриль.

Бо был поблизости, когда дракон неожиданно взметнулся и приземлился совсем рядом с призрачным конем. Шаман потянулся к другу, почти поймал того за гриву, но услышал свист. Повернув голову, он заметил хвост. Длинная оконечность с ало-золотыми переливами летела в их сторону с неимоверной скоростью. Спастись от нее было выше человеческих и духовых сил.

Мархи едва успел зажмуриться, как через секунду почувствовал сильный толчок. Согнувшись колесом, он откатился на пару метров от эпицентра битвы. В спине, располосованной остроконечными камнями, вспыхнула боль, но, кроме нее, грудь и бедро окатило незнакомое ранее жжение.

Мар сплюнул кровь, открыл глаза и увидел Бо. Тот лежал неподалеку в судорогах и тряс мордой, чтобы прийти в себя.

— Мой Бо… Улуни. Спаси! — хрипло выдавил шаман и уронил тяжелую голову обратно на камни.

Вселенная вокруг начала крутиться и мигать, будто кто-то включал и выключал лампы прожекторов. Из серой пелены к парню приблизился орел необычайной красоты и мощи. Сквозь его золотые перья светилась объятая пламенем кожа.

— Не бойся, мальчик. Я рядом, — услышал Мар знакомый голос и увидел, как пернатый снял с его бедра мешок с собранным ами. Подняв крылья, Улуни взметнулся ввысь и начал медленно угасать. Вслед за птицей, бубен Бо побледнел и растворился в пространстве, будто никогда и не появлялся в Нижнем мире, сотканном из фантазии дракона.

Мар перевел взгляд на противника. Гигантский змей попытался метнуть в остатки амагята огненный шар, но получил мощный отпор воздушным потоком. Взмах крыла снес ядро в сторону.

Мархи рассмеялся. Комок крови подкатил к горлу, и он снова сплюнул.

— Эй, не старайся, малышка! Феникса огнем не сжечь!

Пламя в глазах ящера потухло, и он медленно подошел к раненному.

— Малышка? Это ты мне?

Максим слегка кивнул. Пухлые губы растянулись в доброжелательной улыбке.

— Конечно, Клубничка. Здесь только мы остались.

Алый дракон смущенно потупился. А Макс, прекратив всякие попытки остаться в сознании, отключился.

Поклонение волхвов

С потолка юрты капало. Неторопливое «кап» раздавалось каждые полминуты и невероятно раздражало Мархи. Подняв железобетонные веки, он увидел над собой рисунки. Черно-белые, написанные неумелой рукой, они были реалистичнее реальности, в которой ему приходилось временами бывать.

Вот водяной утягивает в болото человека, а шаман с бубном ранит духа солнечным пламенем. Вот страшная физиономия узута корчится от радости, когда человек летит со второго этажа вниз на каменную дорожку. А здесь кудрявая девочка с невероятным количеством веснушек на милом детском личике показывает язык художнику.

— Очухался? — послышалось с соседней циновки и отвлекло Мара от смотрин.

Повернув голову, парень встретился взглядом со старым учителем. Безым расплетал косицу и щурился от дыма своей же трубки, что как обычно торчала между почерневших от табака и трав зубов.

— Ты побрил?

Безым кивнул.

— Бродишь по мирам, пугаешь местняков. С такой физиономией тебя на каторгу пора отправлять, а не исцелять люд.

— Без щетины во мне кама не видят. Считают, больно молодой. Благодарствую за помощь. Теперь придется снова отращивать.

Старый шаман неопределенно хмыкнул, отложил трубку и натянул маску, которая во время разговора была на лбу. Парни за его спиной расслаблено выдохнули. Вечно хмурый и морщинистый, словно шарпей, Безым казался им симпатичней в шаманском облике.

— Привет, молодняк. Признавайтесь, кто меня отделал? — обратился Мархи к младшим товарищам из Сургуля.

Алдан, самый старший и бойкий из них, оценивающе поднял бровь и скрипучим голосом подростка выпалил:

— Если бы мы приложились, от тебя ничего не осталось. А тут царапины, да синяки. Слабовато для камов Пути.

— Прекрати, вонючка. Он же шутит, — толкнул в бок долговязого эстонский мальчик с именем Тэн, подошел к старшим и присел рядом.

Несмотря на разницу в возрасте, жители юрты общались друг к другу на «ты» и любили подтрунивать, выражая этим привязанность и наивысшую степень доверия. Семи парням в одном доме было нелегко, частенько уровень тестостерона зашкаливал все возможные и невозможные границы и только опыт Мархи и немногословный авторитет Безыма заставляли подростков вести себя тише, останавливаться от битья лиц даже в самые накаленные моменты.

— Это не мы, Мар. На задании что-то пошло наперекосяк, — начал было Тэн, но умолк, когда учитель его перебил.