Путь Холлана

Флинтен был сер, строг и торжественен. Листья редких растений, заключенных в каменные кадки, трепетали на ветру. Алые флаги с ощерившейся кошачьей мордой отяжелели от дождя и висели мокрыми тряпками. По водостокам, выбитым в плитах, бежали ручейки, но поверхность луж уже не вздрагивала от капель. Дождь только что прекратился.

Холлан тряхнул мокрыми волосами, но убирать в хвост не стал – не хотел, чтобы прохожие цеплялись взглядом за татуировки. Он покинул дворец утром и уже час бродил по Флинтену, ровные улицы которого не давали возможности заблудиться. Когда отчётливее слышалась музыка бродячего театра, расположившегося на главной площади недалеко от дворца, Холлан сворачивал в первый попавшийся переулок и шёл в другую сторону.

Холлан уже давным-давно приучил себя не рассуждать. Работа наёмника проста ‒ выполнил задание, получил деньги, пропил, тут как тут следующее. К тому же сами задания обычно не предполагали интенсивного напряжения извилин: чаще всего требовалось охранять ценный груз по пути из порта в один из городов, сопровождать очередного князька или торговца в путешествии по Землям. Как-то пришлось таскаться за компанией молодых людей ‒ наследника одной из земель и его дружков ‒ по кабакам Порт-Акара и следить, чтобы к ним не пристала сомнительная компания с целью опустошить кошельки вдрызг нажравшихся, и оттого потерявших всякое понятие о безопасности богачей. Редко попадались такие долговременные задания, какое получила Илисон.

Не сказать чтобы и раньше у Холлана хорошо получалось думать. Он и сам знал, что плохо разбирается в людях, да и опять же, это было не нужно. Он был способен отличить грабителя от простого пьянчуги, прохожего от злоумышленника ‒ большего не требовалось. Когда-то Илисар смеялся над юным ещё Холланом: того часто сбивали с толку философские рассуждения князя о людях, и он совершенно не понимал недомолвок и двусмысленных фраз. Холлан в таких случаях прятался в одном из дальних уголков дворца или бесцельно бродил по улочкам Луны-у-ворот, а когда натыкался на знакомого, мог без всяких предисловий задать волновавший его вопрос, нередко ставя человека в тупик.

С тех пор мало что изменилось. Вот и сейчас Холлан, ссутулившись, сунув руки в карманы, бродил по улицам Флинтена. В его голове роились вопросы, мысли не хотели выстраиваться в логическую цепочку, хоть и казались на вид простыми. Сцена, которой он стал свидетелем сегодня, окончательно вбила его из колеи. Даже не само событие растревожила его, как то, что оно означало.

Ещё в тот день, когда Беата принесла объявление, Марсен за совместным ужином попросил никого не выходить из дворца без крайней необходимости. Аэрлин Котари шумно возражал: как это ‒ получается, гости не увидят его прекрасный город? Тем более, что в розыске находился только Марсен. Холлану было всё равно. Хоть стены дворца тяготили после долгого путешествия по природе, но и в город его не тянуло. Но теперь Холлану нужно было остаться в одиночестве, а во дворце, хоть он и был огромен, невозможно было скрыться от шума. Всюду бегали слуги, которых гоняла Беата, таская на руках орущего младенца. Каждому что-то было нужно: то за Холланом приходила Сабина и хотела сражаться на веточках, то Базиль, хоть и уставший после тренировки, требовал объяснить ему всё заново. А уж стоило Марсену появиться в поле зрения, наёмник спешил уйти как можно дальше, чтобы не оказаться втянутым в сомнительные политические игры.

На второй день ночью приехал первый гость, но вышел только к обеду. Это был пожилой человек, высокий, но сутулый, с редкими пушистыми волосами. Столкнувшись с Холланом в коридоре, он буквально остолбенел и едва не выронил книгу, которую нёс в руках.

– Прошу прощения… Я словно увидел призрака. Ясного дня…

– …и светлой ночи под Луной, – ответил Холлан фразой, принятой у мёртвого племени.

Есть привычки, от которых невозможно избавиться.

Ещё двое прибыли на следующий день в разное время, а последнего человека ожидали позже. Марсен пропадал в библиотеке, с ним, освободившись от дел, допоздна засиживался мэр Котари. Поняв, что Холлана не удастся даже втянуть в разговор, глава возрождённой Лиги наконец-то отвязался, и наёмник немного расслабился.

Честно сказать, он бы изнывал от скуки, если бы не утренние тренировки в так называемом клубе мэра Котари. Холлан провёл ещё два занятия, одно с ребятами возраста Базиля, другое с молодыми людьми за двадцать. Весь день Холлан возвращался к словам, которые говорил после приветствия, размышлял, что ещё можно показать и как это сделать понятнее и эффективнее. Он даже стал благосклоннее относиться к бесконечным вопросам от Базиля.