Путь Холлана

В конце представления публика разразилась аплодисментами. Все вставали, но не спешили покидать двор – хотели продлить ощущение праздника, делились впечатлениями. Холлан стал потихоньку пробираться к выходу, а Базиль увязался за ним. Они в молчании шли по коридору до гостевых комнат, а мальчишка подпрыгивал и насвистывал одну из кабацких песенок, которые, конечно, певица сегодня не исполняла. Он снова был в своей детской ипостаси, которую, к тому же, подкрепляло выпитое за ужином вино. Вдруг Холлан вспомнил, что сказала Милифри, и, всё ещё пребывая в настроении действовать, решил поговорить с Базилем. Наверное, думал он позже, нужно было принять во внимание, чем окончились все предыдущие попытки.

– Базиль…

Мальчишка тут же перестал свистеть. На радостях, что учитель против обыкновения первым завёл разговор, он даже не дал Холлану продолжить:

– Такое представление, да? Особенно про Луну! Это твоего племени сказка?

– Нет, у нас другая…

– Расскажи!

– Потом. Послушай, Базиль. Я говорил с Милифри. О том, что тебе камни показали.

– А-а-а, девчонки, – протянул Базиль. – Всё-то им разболтать надо… Но Мили всё равно хорошая, да?

– Послушай меня: я помню, как ты бросился на кабана; как схватил за узды лошадь. Ты ведь мог запросто погибнуть!

– Но это же вроде не твоё дело, а, учитель? – дерзко парировал мальчишка.

Тут бы Холлану понять, что Базиль и сейчас рвётся в бой, защищая свою правду, но он сам был слишком взбудоражен впечатлениями сегодняшнего бесконечного дня, поэтому продолжил напирать. Как будто ему самому было важно выиграть хоть одну битву за сегодня.

– Не обязательно умирать в бою! В бою нужно выживать, а не бросаться на армию в ножом.

– Это тебя так учили? – закричал Базиль. – Поэтому твоё племя загнали?

– Лучше замолчи сейчас, – едва сдерживаясь, чтобы не влепить мальчишке оплеуху, прорычал Холлан.

– Знаешь, не нужен мне такой учитель! – выкрикнул мальчишка. – Не хочу стать таким, как ты!

Он вдруг осёкся и зажал рот рукой, испуганно глядя на наёмника.

– Хорошо, – очень тихо сказал Холлан. – Хорошо.

Сунув руки в карманы, ссутулившись, он быстро пошёл дальше по коридору.

– Постой, Холлан! Я не хотел!..

Наёмник не слушал.

Его опять понесло на кухню. В этот раз он шёл не за водой: ему нужна была бутыль на послезавтра, а лучше две. Кто знает, доедут ли они до Дайса вовремя, не задержатся ли в пути. Открыта ли вообще в этой дыре хоть одна пивная?

На кухне никто не обратил на него внимания – одни слуги мыли посуду после ужина, другие расставляли по подносам еду для артистов, третьи уже готовили что-то на завтра. Среди пара и мельтешения Холлан смог разглядеть, откуда достают бутылки с вином для внезапных гостей. Кое-как протолкавшись к полке, он присел на корточки и открыл дверцы.

Одинаковые подолы серых платьев, серые брюки, атласные ленты, шум, хохот, жар от плит, запахи еды, звон посуды. Холлан не обращал внимания, приподнимая бутылки, чтобы посмотреть на свет. Вино, вино, вино… Надо бы что-то покрепче. Наверняка Аэрлин Котари держит хорошие напитки не в общей кухне. Одна серая юбка вдруг замерла рядом, покачивалась и никак не хотела уходить. Холлан поднял глаза.

– Что, снова голова разболелась? – с притворным сочувствием пропела Исабель.

Холлан был не в настроении разговаривать и буркнул:

– Да.

– Ты же на работе не пьёшь?

– Не пью.

– Но тебе нужно вино.

– Нет, мне нужно что-то покрепче.

Исабель огляделась, удостоверилась, что никто не заметит её отсутствия в такой суете.

– Пойдём со мной.

Девушка привела Холлана в подвал, который сильно уступал размерами винному хранилищу в Ромне. Десяток бочек, полки у стен, стол и два стула с подлокотниками. Помещение освещали несколько факелов.

– И не стыдно тебе обворовывать князя? – строго спросила Исабель, подводив наёмника к шкафу с крепкими напитками. – Виски, коньяк, водка… Вон там спирт хранится.

– Он сказал, что его запасы в нашем распоряжении.

– Ну раз так… Зачем тебе что-то покрепче, если ты не пьёшь?

– Я пью только по полнолуньям.

– Звучит как сказка, – улыбнулась Исабель.

– Это недобрая сказка, – пробормотал Холлан под нос и принялся изучать бутылки, не желая вдаваться в подробности.

– И когда полнолуние?

– Послезавтра.

Девушка наблюдала за наёмником, потом медленно, покачивая бёдрами, подошла к столу, села на него и принялась болтать ногами, совсем как Сабина на представлении. А ведь ей, наверное, и двадцати нет, подумал Холлан.

– Знаешь, у многих сказки недобрые, но все как-то смиряются, находят свою дорогу и идут по ней, как могут, а иногда и ползут. Может, лежат. Тихонько спиваются или топятся в Великой Аре, на худой конец. А ты свои страдания носишь с гордостью, как знаки отличия.

Холлан запрокинул голову, вперил взгляд в потолок и преувеличенно громко вздохнул. Когда же этот сраный день закончится?

– Тебе надо на сцене выступать, – язвительно проговорила Исабель, а потом тихо добавила: – Ведь ты понял, откуда именно с Северного предела моя бабушка?

Холлан перешёл к следующей полке, провёл пальцем по тёмному стеклу. На коже осталась пыль. Эти бутылки давно никто не трогал.