Путь Холлана

Это был тот год, когда Холлан обнаружил, что можно упиться до потери памяти.

И вот спустя годы перед ним стоит шестнадцатилетний Эльзар. Холлан неторопливо поднялся, отряхнул штаны.

– Ты совсем сдурела, Илисон, – тихо сказал Холлан. – Зачем ты его в это вмешиваешь?

– Запасной вариант, если меня прикончат, – судя по тону, Илисон не верила в такой исход. Пускай она признала, что Холлан лучшее её в бою, но всё же она превосходила любого среднего воина. – Я, конечно, из Порт-Акара ни в какие восточные княжества не поехала. Смоталась к Гарольду, забрала Эльзара. На обратном пути штормило, думала, до Дайса позже вас доберусь.

Илисон забрала у сына факел, взяла юношу за подбородок – он безмолвно подчинился.

– Смотри, сама наносила! – она повернула голову сына правой щекой со знаком войны.

– Ты и Элис разукрасила?

– Элис? Да она такая же размазня, как мой муженёк. Опять не дал мне развод. Говорит, мы обвенчались в обители бога перед его ликом, и он будет верен мне до самой смерти. Я ему сказала – найди уже себе какую-нибудь нормальную бабу, идиот, а он…

Холлан потёр висок и перебил:

– Я не хочу это слушать.

– Тогда иди. Знаю я, Луна тебе шепчет. Иди, напивайся. Как протрезвеешь – начни думать уже.

И Холлан ушёл.

Наёмник вспомнил, что бросил мешок и меч у шатра, когда встретил Илисон, но теперь их там не оказалось. Он пошёл в палатку, приподнял полог. Треугольник света от факела лёг на пол. На одном тюфяке спал Базиль, а рядом с другим лежали вещи Холлана. Наёмник задёрнул ткань, на ощупь проверил – бутылки на месте.

Но он начнёт напиваться он с утра. Следование привычному распорядку не давало окружающему миру развалиться окончательно. Пускай всё идёт наперекосяк, пускай. У Холлана есть чёткий план. Утром нужно будет проверить, что там за трактир в Дайсе. Две бутылки не помогут. Хотя есть ещё фляжка со спиртом для дезинфекции. Что ж, самое время продезинфицировать голову.

Наёмник улёгся на тюфяк, накрылся овечьим одеялом. Ночь была тёплая, но Холлана знобило. Он никак не мог найти удобное положение, весь извертелся. Сон не шёл. Отчаявшись, Холлан сел, скрестив ноги, и уставился в темноту.

Слова Илисон крутились в голове, но они не были её словами. Обычно Илисон говорила резко и грубо, если вообще говорила. Она предпочитала пойти и сделать. Холлан не знал, что за каша варилась в её котелке. Какие мысли Илисон подхватила от Милифри, а та в свою очередь – от Марсена.

Наёмнику вспомнилась её фраза о Сером князе. Пока люди верят в него, они боятся. Похоже на Марсена. Илисон никогда не рассуждала о вере. Она просто установила для себя, что Серого князя нет, и ничто не могло поколебать её в этом убеждении.

А Холлана ничто не могло поколебать в убеждении, что Серый князь является реальным человеком. Ведь он видел его тогда, в последний день племени. В последнюю ночь под луной.

В ночь после казни Илисара Холлан умудрился выбраться из того сарая, куда согнали оставшихся в живых. Неподалёку от помоста прикорнул воин – сегодня у победителей был праздник: враг окончательно повержен, пленники заперты. Похоже, сегодня каждый разжился бутылкой-другой из винного погреба.

Земля была покрыта инеем. Холлан подстелил куртку, сел. Ему не было холодно, не было жарко. Его самого вообще как будто не было. Он выдохнул в прозрачный воздух пар от дыхания – значит, жив. Но как бы он хотел быть мёртвым!.. Наконец, Холлан поднял голову и посмотрел на князя. Смерть и холодный свет полной луны, висящей над площадью, исказили черты лица. Это был как будто и не Илисар, и Холлан бы хотел в это поверить, но не мог.

Сколько он там просидел, Холлан не смог бы сказать и сам. Ночь была долгой. Он, наверное, задремал, потому что не услышал шагов. А когда услышал, было поздно. Холлан только успел обернуться, хотел вскочить, бежать, но в его шею упёрлось остриё меча.

– Сиди, щенок, – хрипло сказал мужчина.

Тёмный силуэт, подсвеченный сзади луной, показался Холлану огромным и устрашающим. Крупное тело на длинных тонких ногах с расходящимися коленями. Воротник короткой куртки топорщится волчьим мехом.

– Плачешь о своём хозяине, раб?

Меч прочертил линию по татуировке на шее Холлана. Его лоб покрылся испариной. Оказывается, у него ещё остались чувства, и чувством, сковавшим грудь, застывшим комком в горле, укравшим вдох, был страх.

– Я бы тоже плакал, если бы умел. Не будет у меня больше таких врагов. А я ведь хотел сразиться с ним один на один!

Мужчина взмахнул в воздухе тяжёлым мечом, лезвие блеснуло серебром. Холлан усилием воли сдержал порыв отклониться. Меч с лязгом царапнул каменное покрытие площади. Мужчина пошатнулся, но удержал равновесие. Тогда только Холлан понял, что он пьян.

– Я чуял в нём силу, подобную моей! – воскликнул мужчина. – Но меня боятся, а его любили… Любят до сих пор.

Холлан не мог оторвать глаз от силуэта. Блеснул металл.

– Расскажи мне, щенок, как ты любишь его, – меч снова коснулся шеи Холлана. – Я спрашивал других, и они умирали с улыбкой на лице.