Путь. Книга третья

Получается, чтобы наконец-то заслужить послушание доченьки, необходимо было дать кому-то в морду? Мэриэль, сказала бы раньше – я нашёл бы кому вправить мозги. А я-то, дурень, переживал – не по-королевски, не солидно…

«Джэд! Ты отвечать собираешься – как положено?! Мэль ждёт!»

Серьёзно? Не верю… Нет, точно, ждёт, не выпрямляя колен, раскрытая ладонь протянута – всё, как должно…

– Перед Создателем Саора принимаю твою клятву. Да услышит меня Тор!

Отец тоже строг и величествен. На ладони его внучки возникает на миг ослепительный всплеск, сплетённый дедом… Вот показушники! И у остальных лица такие отрешённые и растроганные… Чёрт, хватит, не к звёздам провожают!

Я издевательски улыбаюсь и завязываю поток в руке Мэль бантиком.

– Доча, что на тебя нашло?!

С трудом отделавшись от всеобщего внимания, мы уединяемся на внутренней галерее. Вроде у всех на виду, с другой стороны – парящая в воздухе конструкция избавляет от необходимости разговаривать шёпотом или мысленно. Единственные, кого прихватили, – Дэрэка и Стэна: я мужа на растерзание семейству не брошу, Мэль тоже о своём заботится. Но сейчас они оба деликатно отошли в сторонку, делают вид, что увлечены беседой.

– Папа, ты видел бы себя со стороны! Сильнейший маг – плюнул на магию, Правитель – не стал прятаться за Законами. Разобрался… как мужчина. У меня такая гордость появилась! Я всегда ото всех слышала: «Ах, что равняться на Синеглазого – у него безграничная власть над потоками!», «Ему всё нипочём, с могуществом Хранителя-то!» А сегодня вдруг поняла: не было бы у тебя этой силы, ты всё равно остался бы собой – бесстрашным и мужественным… неважно, спишь ли ты с женщиной или парнем. Что не магия заставляет тебя совершать поступки и очертя голову идти навстречу опасности… Будь ты совсем бездарным, как Дэрэк, и тогда вёл бы себя как великий король! Я счастлива, что я твоя дочь, и нисколько не стыжусь, что у меня есть второй заботливый отец и брат с сестрой, потому что и Дани, и Аль я не воспринимаю иначе. Тем более что с мамой вы по-прежнему близки, и ты, и она сохранили любовь и уважение друг к другу – любовь настоящих друзей.

Мэриэль прерывается и оглядывает зал под нами, полный танцующих людей и ещё больше – веселящихся разумных. Тонхи радостно атакуют Арвэ, и на столиках возле стен появляются всё новые кувшины с крессом… Что-то будет!

– Папка, я понимаю, что мне придётся нелегко: я дочь легендарного короля. А это ты правишь всего лишь четверть века! Меня всегда будут сравнивать с тобой, вольно или невольно сопоставлять поступки, достижения… я не уверена, что когда-нибудь поднимусь до твоего уровня. Но одно я у тебя переняла: решила – действуй! Считай, я только что разглядела в тебе то главное, за что так ценит Саор и обожает твой муж – тебя. И захотела заявить об этом на весь мир!

Чтобы не показать, насколько я растаял и расчувствовался, громко фыркаю:

– Доча, ты не терги по голове погладила – ты Обещание Алхэна дала. Я же теперь правда могу тебе приказать, а ты обязана безоговорочно послушаться. Клятву, которую ты мне принесла, никто в Саоре полторы тысячи лет не произносил. Там ведь каждое слово – действительно нерушимое обещание.

– А я тебе верю, папа! – светлеет Мэль. – И на терги ты точно не похож, нет в тебе ничего милого и пушистого. Ты на Дэрэка рычишь иногда, что уж об остальных говорить! Только надо помнить, что и бешеный, язвительный, резкий парень, и мудрый, рассудительный, великодушный король – всё это ты… Что ты притих? Сердишься?

– Нет, – указываю ей вниз, – думаю, что сегодня мы увидим незабываемое зрелище. «Пьяные тонхи» – называется.

– У них сегодня горе, – соглашается дочка, – их любимый Правитель предпочёл Цепи семью… Пап, там и хоренги активизировались! И тихэни в этом году толпой пришли… сплошные парни!

Вспоминаю наше с мужем посещение Жилища Сариена и идею Марэ о нетрадиционных семьях – и с содроганием присматриваюсь к толпе тихэни. Вроде все довольные, правда, мужчины действительно преобладают… Надо у Дэша осторожненько поинтересоваться, с чем связана резко увеличившаяся рождаемость – не с подсказкой ли толкового мальчугана? А то, может, пора готовиться встречать волну отцовского негодования за нарушенные в очередной раз традиции. Хотя если аж шести появившимся на днях крошечным тихэни Саор обязан смелым мыслям сына Сариена и нашему с Дэрэком примеру, папин гнев я приму с радостью!

– Мэль, Тор тебе ничего не говорил… вроде того, что недоволен новыми веяниями?

– Это ты про тихэни? – невинно опускает ресницы Мэль. – Деда смеялся, что сыночек и тут отличился. Мол, за две тысячи лет существования Саора никому, кроме Джэда, в голову не пришло, что если в семье из пятерых разумных мать одна, то пол остальных не имеет значения!

– Мужчина обязательно должен быть, – возражаю я. – Отец. А трое в связке с Лозой лишь дают кровь… Значит, папа на меня не злится?

– На тебя злиться – напрасное занятие, – задорно улыбается доченька. – Бесполезное и бессмысленное… Ой, смотри! Эдра!