Путь. Книга третья

– Дэрэк, я кухарка. Беру овощи, чищу, режу, варю суп. Искусство – вовремя положить, вовремя с плиты снять, вовремя специй добавить… Не бывает любви на троих. Я в своё время это очень хорошо поняла. Быстро ли, долго ли – одного выдавливает. Ваш суп варился семнадцать лет. Дальше уже никак – несъедобное варево получится. Эльгер давно уже не жена, а друг, причём вам обоим. Ты, чуть что, к ней за поддержкой бегаешь… чаще мужа, который совсем дорогу забыл.

Арвэ начинает раскатывать очередной пласт теста, периодически наваливаясь на скалку всем своим весом:

– Я заметила, Мэль заметила… Скоро и другие поймут. Дэрэк, ты не понимаешь, почему Эльгер к вам больше в спальню не приходит… прости за откровенность? Её Защита не пускает. И, думаю, так не нарочно задумано, а само собой получается. Вам вдвоём в постели хорошо настолько, что никто вам стал не нужен. Магия Джэда – отражение его подсознания. Он не хочет никого, кроме тебя. И понятно почему! Тут даже не в постели дело, а глубже гораздо!

Взмах скалки – такой резкий, что мука летит во все стороны:

– Мы с тобой вспоминали сейчас, как ты Синеглазого насильно кушать приволок… и до сих пор таскаешь! Бесишься, злишься… плакал сколько раз! Джэд ведь не такеш на блюдечке, сладостью-благостью не наделён. Но ты это делал, делаешь и будешь делать. А Эльги… Да – любила. Да – переживала. Но чтоб так заботиться – никогда! И не ссорилась ни разу… Не могут любящие не скандалить время от времени! Это я не к тому, – усмехается Арвэ, – что надо весь Орж своими воплями будить, но без выяснения отношений и отношений нет. Чем тебе человек дороже, тем больше у тебя к нему претензий. Ты из-за чего последний раз тарелками швырялся? Взгляд задел? Или тон?

– Он опять к завтраку опоздал.

– То-то! Ты из-за ерунды переживаешь, потому что для тебя это не ерунда. Родной человек всякой мелочью расстроить может. А вот если нет этого, то и ссориться незачем. Джэд с Эльгер – партнёры. Они ради блага Саора Обряд прошли и дочь вырастили. Они всю жизнь будут друг друга ценить и любить – как самые близкие друзья. Думаю, им и Обряд разрывать незачем, разве что Эльги захочется свою жизнь заново связать. А Джэд и так с тобой связан настолько, что, верно, вы и за Гранью вместе будете… Что ему все Обряды мира!

– Арвэ, – слова даются мне нелегко, в горле пересыхает и становится трудно глотать, – ты ошибаешься… Джэд дорожит Эльгер! Он никогда её не оставит!

– Он – нет. Она его бросит. И очень скоро. Дочь Лекста никогда его не любила. Увлеклась – так сколько ей лет-то было?! В её возрасте пол-Саора королём грезит, как пальцы в шёлк волос запустят да в постель утащат… Мало кто мечтает о том, как будет ответственность за мир делить и по-настоящему помогать – как Санире Эскену. Вот та была королевой, да! На Совете присутствовала, во всех вопросах разбиралась. Эльгер своим положением не пользуется, а ведь супруги Правителей, по Законам Алхэна да Ксэнира, аж право голоса в Кругу имеют… Ей это неинтересно и не нужно, ожерелье для неё – досадная помеха… И в остальном…

Женщина машинально катает и без того тонкий пласт – туда-сюда, пока он не становится совсем прозрачным:

– Пойми, Дэрэк: это для тебя свет всего мира в синих глазах! А для большинства Джэд – это или король, которого почитают на расстоянии, или парень со сложным характером. У него и достоинств, и недостатков с избытком, красота невероятная, она же только первое время заставляет забыть, как дышать. Эльги, убеждена, давно красоту эту не замечает, привыкла.

– Нельзя к ней привыкнуть! – горячусь я.

– Можно. Привыкнуть, присмотреться… Дэрэк, не все могут любить так, как ты. Ты же в нём недостатков не видишь! То, что ты его поругиваешь – так в каждом твоём слове гордость нескрываемая, вот, мол, какой он у меня… Ах, прямой какой, всегда правду говорит! Упёртый, гордый – никакого сладу нет! А сам млеешь внутри – он же весь твой такой, любимый, неповторимый… Попробуй хоть раз на него чужими глазами взглянуть. Той же Эльги. Это же не муж – наказание сплошное! Ухаживать не умеет, речей красивых не дождёшься, с головой в делах королевства, ради долга в любое время дня и ночи бросит. Скажут «надо», как сейчас, – даже не спросит, почему и зачем, помчится. Это с тобой он цацкается. Не удивлюсь, что и слова́ ты от него слышал, каждое из которых драгоценнее самоцветов Олерьи, потому как реже встречается… Угадала?

Я киваю, донельзя смущённый, а глубоко-глубоко внутри – довольный. То, что иногда шепчет мне Джэд, невероятно уже потому, что это произносит он.

– А теперь скажи – не мне, себе: Эльги он такие слова говорил? Знаю, что нет. Да она и не просила. Им они не нужны, уважать партнёра и без них можно. Но зачем Эльги это уважение сейчас, когда дочь выросла, всё понимает, осуждать не станет… если не подтолкнёт! Красотой любоваться можно и издали. А ощутить себя желанной, единственной, когда человек будет тебя обожать настолько, чтобы с ложки кормить… – Я невольно дёргаюсь. – Ага! Понял, к чему веду?! – Арвэ торжествующе улыбается.