Путь. Книга третья

– Ты хочешь сказать, – запинаюсь, – Эльгер хочет найти человека, чтобы он любил её, как я – Синеглазого?!

– Да, Дэрэк. Именно так. Этого все хотят… Чтобы думал только о ней, смотрел восторженными глазами и не замечал недостатков, считал самым совершенным существом на свете… Видел в ней свет целого мира! И чтоб руки всегда тянулись в желании прикоснуться, ласкать, овладеть… мне-то что, я старуха! А другие, глядя на вас, мужей – жён хватают и в спальню бегут… – Арвэ шутливо шлёпает меня по заднице.

– Арвэ, – сопротивляюсь я, – получается, я отобрал мужа у Эльги.

– Нельзя отобрать у человека то, что ему не принадлежит. Перестань незаслуженно изводить себя, Дэрэк. Ты назвал своим короля Саора – так и забирай своё сокровище! Эльгер на него никогда не претендовала. И сервизы в гневе не била! Приходила ужинать – и ужинала, не то что вы, оболтусы, столовую со спальней путающие!

Я тихонько вздыхаю. Нет, это неправда! Не может быть правдой! Арвэ ошибается!

Но Эльги не было с нами в постели… три месяца?!!

Почему я не задумывался раньше? Не обращал внимания? А Джэд? Мы что, были так увлечены друг другом, что не заметили?!

Да.

Моё наглое подсознание услужливо подпихивает мне всё то, чем мы занимались… Чёрт! «Озабоченным подросткам», по выражению Илины, до нас далеко.

– Ой, надо же! – Арвэ толкает меня в бок чистым концом скалки. – Я думала, ты краснеть разучился! Нет, вон какой румянец славный! Тебе к лицу. И вообще, ты красавчик стал, Дэрэк, глаз не оторвать. После Нергере… Нет-нет, я не про эти байки! – шутливо отмахивается она двумя руками. – В тебе уверенность появилась. То, чего тебе так не хватало. Гордость. Ты добился своего. Ты не у Эльги любимого отбил – ты для него единственным стал!

При этих словах я чувствую, что у меня перехватывает дух.

Единственный!

Я хотел это услышать всегда. Умирая на Маринике и любуясь в Нергале. На берегу Океана и под звёздами в Лакшэз. Сгорая от вируса и стоя у Грани. Не «любимый» и «первый», а единственный!

Люди – собственники? Любви на троих не бывает? Тогда что я делал эти семнадцать лет? Обманывал Джэда? Эльги? Себя? Прятал истинные желания за чувством вины? Я люблю так, что кроме этой любви для меня давно ничего не существует – я виноват?

– Арвэ, скажи, я – ужасный человек? Правители хранят Законы, Советники помогают, маги защищают, Наставники воспитывают… Кто-то растит зерно, леса́, ухаживает за садами. Возводит дома и украшает их предметами быта. Создаёт шедевры, творит искусство… Пироги печёт! А я – способен только любить!

Владычица кухни, кормившая трёх королей, смотрит на меня с мягкой улыбкой:

– Дэрэк, задумайся хоть раз… Править, растить и печь пироги можно научить и научиться. Твоё же «только» равнозначно понятию «дышать». Нельзя научить дышать, заставить или сделать вид, что дышишь. Можно только перестать – дышать и любить.

Она отходит, достаёт из печи противень с горячими пирожками и ставит следующую порцию. Умопомрачительный аромат плывёт по кухне, когда Арвэ выкладывает их на блюдо.

– Иди, отнеси костлявому своему! Пока тёплые! И завтра – чтоб никакой Кариш на моей кухне! Сама справлюсь, а потом с вами вместе посижу, так и быть. Иначе Синеглазый силком притащит, знаю его выходки… Ступай давай, не рассиживайся! Остынут!

Она может говорить что угодно и называть Дэйкена любыми нелестными прозвищами. Сто раз на дню фырчать и браниться… Как и я. Но первая порция пирожков неизменно достаётся синеглазому сыночку, пусть он и помесь тонха с хоренгом и всех остальных разумных Саора в их самые отвратительные моменты. А я буду ворчать и ругаться, заставляя его есть, потому что кто, если не я?

Может, именно эти мелочи и отличают любовь от партнёрства?

Я улыбаюсь и забираю блюдо с пирожками.

Девочки

Ариэль неслышно подкралась сзади и повисла на шее сестры, заливаясь звонким смехом.

– Ну тебя! – притворно сурово вскинулась Мэриэль. – Принцесса, тоже мне! Ведёшь себя, как девчонка!

– Чуднó! – пропустила ворчание между ушей девушка. – Ты сейчас на сершана стала похожа! Огненная и волосы торчком!

Будущая королева повела рукой – и грива спутанных прядей улеглась в аккуратную причёску.

– Аль, угомонись… Ты прямо до неузнаваемости изменилась! Из нас самая серьёзная была, а теперь хохочешь целыми днями! Влюбилась, что ли?

– Ага! Надоело упиваться страданиями первой безнадёжной любви! – принцесса Корха присела рядом с Мэриэль и взъерошила уложенные магией волосы. – Мэль, а ты что такая зануда стала? Замуж вышла, прямо подменили!

– Повзрослела, – буркнула девушка. – Не всем же до бесконечности подростками оставаться… Ты – к отцу, по делу?

– Нет, – покачала головой Ариэль, – я к тебе в гости. Соскучилась! Вроде Корх и свой дом, а чего-то не хватает. Тихо больно, пусто…

– Зато у нас слишком весело, – хмыкнула Мэриэль, – каждый день что-то случается… Вчера выглядываю из комнаты – а у нас в гостиной фонтаны и водопады с радугами, и эти двое… как будто спальни нет! Подростки озабоченные, романтики захотели… Аль, кажется, папа с мамой расстанутся.