Путь разрушения

Тви'лек выключил двигатели и, высунув голову из люка, сразу же ощутил энергию этого мира и характерную эманацию Дарта Бейна, которая исходила откуда-то из самого сердца джунглей. Кас'им спрыгнул на землю и приземлился с глухим стуком, чуть-чуть увязнув в плотном песке. Беглый осмотр «Вальцина» подтвердил то, о чем он уже догадался и так: добыча исчезла.

Следы, которые Бейн мог оставить на песке, давно смыл прилив или затер морской бриз. Но Кас'им знал, куда идти. Буйные джунгли, густые и кишащие живностью, казались непроходимыми: они напоминали неприступную зеленую стену, в которой, однако, был виден широкий проход.

Кто-то, наделенный огромными размерами и силой, проложил путь сквозь деревья и заросли. Джунгли уже начинали захватывать просеку обратно. Землю покрывал ковер мха, на котором разрослась широкая сеть ползучих лиан. Но след еще был хорошо заметен.

Невидимые глаза следили за тви'леком из джунглей: даже без помощи Силы он чувствовал, что его изучают, оценивают, следят за каждым движением, пытаясь определить, какую роль играет пришелец в экосистеме — охотника или добычи. Чтобы помочь это прояснить, он достал большой двуклинковый меч, зажег оба лезвия и припустил трусцой по тропе.

На бегу тви'лек прощупывал листву Силой. Большинство обнаруженных им созданий не представляли особой угрозы, но все же он был начеку. Кто-то ведь проложил эту просеку. И этот «кто-то» явно было немаленького размера.

Почти через десять километров — к тому времени мастер клинка бежал уже около часа — ему наконец повстречался первый ранкор. Тропа резко сворачивала на восток, и тварь вдруг выскочила из-за поворота, рыча и воя.

Для Кас'има эта ловушка отнюдь не стала неожиданностью. Зверя он почувствовал за несколько сотен метров — как и тот сам наверняка уловил его запах на огромном расстоянии и пустился на поиски добычи. Тви'лек встретил атаку спокойно, умело и беспощадно.

Пригнувшись при первом ударе, он сильно порезал переднюю лапу зверя. Когда тот отшатнулся, взревев от боли, Кас'им рубанул снова, прочертив глубокую борозду в мягком подбрюшье. Ранкор не упал; он был слишком велик, чтобы умирать от какой-то пары порезов. Наоборот, боль привела его в неистовство. Зверь замахал лапами, защелкал зубами и, закрутившись на месте, стал рвать и кусать все вокруг.

Кас'им ловко уворачивался: подпрыгнул при одном ударе лапы, перекатился по земле — при другом. Он двигался так быстро, что должен был казаться размытым пятном, если бы ранкора не ослепляла ярость. И рубил снова и снова, отсекая куски от горы мышц и сухожилий, словно скульптор, обтачивающий ломмитовую глыбу.

Ранкор зашатался и стал спотыкаться, будто исполняя какой-то танец пьяного космического пирата. Действия Кас'има, наоборот, оставались быстрыми и точными. С каждой секундой его противник двигался все медленнее, силы покидали его. Наконец с жалобным стоном зверь рухнул на землю и остался недвижим.

Оставив ранкора, Кас'им с новой энергией помчался вперед. Эта схватка, пускай простая и скоротечная, стала для него первой настоящей пробой сил с той поры, когда он согласился помогать Кордису в Академии. Тви'лек был доволен тем, что от долгого бездействия мастерство его не притупилось.

Кас'има не покидало предчувствие, что еще до захода солнца фехтовальное искусство пригодится ему снова.

* * *

Бейн сидел, скрестив ноги, на каменном полу главного зала на верхнем этаже храма. Он медитировал над словами Ревана, как часто делал между уроками с голокроном. Теперь, когда артефакта не стало, было тем важнее осмыслить все, что он узнал о природе темной стороны… и о пути, который лежал перед ним.

«В силу самой своей природы темная сторона поощряет соперничество и вражду. Это величайшее преимущество ситхов, ибо оно отсеивает слабых».

Бесконечные междоусобицы ситхов, которые тянулись от начала времен, служили важной цели: благодаря им могущество темной стороны сосредоточивалось в руках нескольких сильных адептов. Братство Тьмы все изменило. Благодаря Каану темных повелителей стало не менее сотни, но все они были слабыми и недостойными. Число ситхов выросло как никогда прежде, но войну против джедаев они проигрывали все равно.

«Мощь темной стороны нельзя рассеивать в массах. Ею должны владеть лишь несколько достойных».

Численное превосходство было ловушкой, в которую попались все великие повелители ситхов прошлых времен. Нага Садоу, Экзар Кун, Дарт Реван — все они были могучи. Каждый собрал вокруг себя последователей, учил их секретам темной стороны. Каждый пытался сколотить армию ситхов, чтобы обрушить ее на джедаев. Но во всех войнах без исключения слуги света выходили победителями.

Джедаи всегда оставались едины. Ситхов же вечно губили измены и междоусобицы. Те самые качества, благодаря которым отдельно взятый адепт поднимался к вершинам славы и величия, — неуемные амбиции, ненасытная жажда могущества — в конечном итоге губили Орден в целом. Таков был неотвратимый парадокс учения ситхов.