Путь в Бездну и фитнес в инвалидном кресле

Помню один случай. Мы стояли в порту в Ростове, маме понадобилось срочно в больницу на берег. Она просто предупредила капитана, поставила меня на камбуз, объяснила, что хотела сегодня приготовить. И всю свою вахту я провел за готовкой обеда. На меня это произвело просто невероятное впечатление: я осознал всю важность повара на корабле. Тогда моей матери даже вызвали такси туда и обратно, настолько ее уважали. Судя по тому, что мне рассказывали матросы с других судов, такой атмосферы, обстановки, как на нашем судне, не было больше нигде. На других судах процветало пьянство, в порядке вещей была такая практика, когда командиры третировали рядовой состав. К примеру, пьяный командир выгонял на палубу двух вахтенных матросов. У одного было ведро с забортной водой, у другого — ведро с краской и кисточка. Упражнение называлось «Покраска палубы в шторм». Первый матрос полведра воды выливал на палубу, второй начинал быстро красить — прямо по сырой палубе. Через десять-пятнадцать секунд первый матрос выливал оставшиеся полведра. Задачей первого матроса было смыть всю краску. Задачей второго — нанести краску как можно лучше. Такие «веселые старты» могли продолжаться часами. И все понимали, что это просто пьяная блажь командира. Благо на нашем теплоходе такого не было. В этом отношении наш пароход был чуть ли не уникальным. У нас все уважали всех.

Я очень хорошо разбирался в компьютерах, очень быстро настроил GPS-навигацию на главном компьютере в рубке. Более того, установил программу для навигации у себя на ноутбуке и при помощи телефона всегда знал, где в данный момент находится наше судно. Просто блажь, но мне было интересно — и я сделал. Боцман и электрик очень любили компьютерные игры, но капитан не разрешал им играть на главном компьютере судна. Поэтому они скинулись, и я помог им собрать компьютер специально для игр. Через 3G-интернет я качал игры, чем опять же вызывал еще большее уважение.

Все это время я не переставал писать.

* * *

Кажется, что сон никогда не прервется — он бесконечен, как круг. И только циферблату известна разница предыдущего и следующего мгновения, часа, дня, века. Я пробовал спать десятки лет, но не менялся даже пейзаж за грязным окном. Просыпался, бродил, натыкался, подыгрывал, как мог, искренне. И опять засыпал. Если попытаться найти смысл хоть в чем-то, то он будет сокрыт в той бездне, что таит в себе фаза угасания или засыпания. Мир выключается и не существует десятки лет, пока его никто не видит. Главный вопрос не про жизнь, вселенную и все такое. Он в том только и заключается — что будет, если смотрящий сон исчезнет? И ответ на этот вопрос ужасен весьма. Отголоски ответа заставляют все шесть сущностей многоликого ворочаться и бормотать невнятное, а все его тесное узилище начинает ходить ходуном, как ветхая лачуга в ураган. Величайшая тайна всего сущего скрыта на самом непробиваемом дне.

* * *