Путь в Бездну и фитнес в инвалидном кресле

Я привстал, представился и протянул руку. Старший помощник тоже представился, пожал мою руку и сказал: «Вообще-то, это стол для комсостава». Для меня это прозвучало как шутка, но я не стал перечить более старшему во всех смыслах человеку и молча быстренько пересел за другой стол. Много позже я узнал, что, оказывается, на судне есть негласная традиция: весь командный состав питается за одним столом, а рядовой состав — за другим. Сначала это показалось мне какой-то дикостью, проявлением высокомерия, но довольно быстро я избавился от таких мыслей, поскольку все на флоте организовано четко, у каждого в команде своя роль, это одна большая машина, и такое разделение столов в красном уголке только подчеркивало роли командного и рядового состава без цели оскорбить или принизить. Все обедали вместе, но у рядового состава свои разговоры и задачи, а у командного состава они совсем другие. Когда команда собиралась вместе, она обсуждала какие-то вопросы, прежде всего рабочие. Например, боцман (старший матрос) мог объявить, что в такое-то время надо будет прибраться в трюме на носу. За соседним столом обсуждали следующие рейсы и какие-то вопросы судовладельческой компании. Все эти детали — распределение ролей, дисциплина, субординация и устав несения вахтенной службы на судах речного флота, который мне дали изучить в первую очередь, — произвели на меня большое впечатление. Вся команда, все тринадцать человек стали мне примером, хотя некоторые члены команды были моложе меня, а одному матросу было, если я правильно помню, всего 22 года. Он учился в профильной академии и проходил практику. Я ничего не знал об их семьях, не знал, кем они были на берегу, но я и не хотел этого знать — здесь и сейчас я полностью доверял капитану и командам старших по званию. В уставе, который мне выдали для изучения, были ответы буквально на все вопросы, хотя это была совсем небольшая книжка. В любой непонятной ситуации полагалось читать устав, а на любой вопрос, которого там нет, мог ответить капитан. Еще в уставе был прописан приоритет ценностей: высшая ценность — это груз, далее — судно и только потом — экипаж. Это было созвучно с моей личной философией: нет ничего важнее цели, а если для достижения цели ты не можешь чего-то сделать, найди того, кто сможет сделать это за тебя.

Сама служба была довольно сложной. Опишу свой обычный день. Вахту я нес на мостике в рубке в качестве матроса-рулевого. Поскольку я с детства на флоте с матерью, основные правила судовождения мне были уже известны. К тому же я не раз и не два стоял за штурвалом. Всего у меня было две вахты в сутки по шесть часов — с шести до двенадцати утром и с шести до двенадцати вечером. В конце каждой вахты я должен был делать уборку в салоне — то есть пять часов сидел за штурвалом, час занимался уборкой. Нужно было промыть шваброй все полы в салоне и туалеты на каждой палубе и почистить унитазы.

Расскажу о составе команды. На борту всегда присутствовало восемь человек: капитан или первый помощник, второй помощник, электрик, два рулевых матроса, два матроса-моториста и повар. Сейчас, спустя столько лет, я все еще помню всех по именам. Четыре матроса всегда были на берегу, через месяц они менялись. То есть вся служба проходила вахтой: месяц через месяц.

Хотя у меня были свои достоинства (ведь я имел высшее образование и очень хорошо разбирался в электронике), я не стремился этим похвастать и скромно, добросовестно выполнял все приказы и поручения. Это заметили командиры и довольно часто хвалили меня перед моей матерью. Мама была на пароходе поваром и готовила еду очень хорошо и быстро (да и сейчас она готовит так же). Такой повар, да еще когда он довольно коммуникабельный и не плетет интриг, — на флоте большая редкость. Поэтому мою маму на пароходе очень ценили, всячески выказывали ей уважение, так что она сумела подружиться с командой, хотя и была очень мнительной.