Путь за семь городов (СИ)

Тимони попытался сделать то же самое, но у него закружилась голова, и пришлось опереться на столешницу, чтобы не упасть. Вздохнув, он протянул к Марафелу руку:

— Если ты поможешь мне.

Марафел долго смотрел ему в глаза, но всё же протянул ладонь.

— Темное могущество не такое уж могучее? — сказал он с печальной улыбкой. — И сам ты не так уж захвачен Тьмой, да?

— Что ты в этом понимаешь, мальчик? — Тимони поднялся и внезапно притянул его к себе. — Прости, но меня невозможно вернуть даже всей чистотой твоей души.

В глазах Тимони замерла боль и чернота, но Марафел заметил, что на единственный миг они стали зелеными как раньше. В сердце его робко засветилась надежда. А вдруг Тимони сможет вернуться? И собственная тоска уступила надежде, замерла, свернувшись где-то в самом далеком уголке сознания.

***

— Сегодня она будет танцевать до закрытия, — резко ответил хозяин. — Все равно ты не заплатишь мне столько, сколько я получу, пока она танцует.

— Договорились. Но после…

— После — как договорились, — кивнул хозяин, собирая три тинга, сияющие золотом, в ладонь.

Имперские тинги.

Как дорого охотник оценил эту дурнушку!

Скрипки играли мягко и медленно, хозяин посмотрел на танец и нахмурился. Она не открывала глаза. Он поклясться мог, что во время танца она не сделал этого ни разу.

Ведьма? Вдруг — ведьма?

Он порывисто выдохнул. За нее платят имперские тинги, а выручка за вечер превзошла все, о чем он мечтал. Но, быть может, это зря. Если она ведьма, если она пошла против богини, богатство не принесет добра.

***

— Марафел? — переспросила Лайли, чуть нахмурившись. — Не понимаю… как…

— Истинная любовь, — Каталин вздохнула, мысленно попросив у Марафела прощения за то, что не сберегла его тайну. — Истинная, чистая, как небо над Летинайтом на рассвете.

— Он… Он любит меня? — Лайли ошеломленно опустилась на песок. — Никогда бы не подумала…

— А что чувствуешь ты? — Каталин села рядом. — Что? Вот тебе ответ!

***

Айкен поднялась в комнату, где оставила собственную одежду, и начала медленно выпутываться из смешения бус и лент — ее причудливого наряда для танцев. В комнате было холодно и сумрачно — единственный свечной огарок в разбитой глиняной чашке почти не давал света.

Айкен торопилась, браслеты отчаянно звенели, а пальцы путались в переплетении бус.

Она услышала, как открылась дверь, но не обернулась к вошедшему.

— Мирка? Ты не могла бы помочь мне с этим?

Ответа не последовало, но кто-то опустил ладони ей на плечи, нащупывая небольшие застежки. Айкен затаила дыхание от ужаса — ладони были жесткими, а пальцы грубыми, совсем не такими, как пухлые руки Мирки. Донесся до ноздрей и слабый запах спиртного. К тому же стоящий позади явно был на две головы выше.

Мгновенным движением Айкен отпрянула от незнакомца. Свет огарка позволил ей узнать того мужчину, что смотрел на нее, того, кто разговаривал с хозяином. Заметив ее растерянность, мужчина усмехнулся и расслабленно прислонился плечом к стене.

— Тебе не убежать! — ответил он на невысказанный вопрос. — Лучше продолжи то, чем занималась, или позволь мне тебе помочь. Кричать бессмысленно, а сопротивление мне даже понравится.

Айкен мгновенно все поняла. Хозяин продал ее этому человеку. На всю ночь она будет полностью в его распоряжении, и никто не придет ей на помощь, и никому нет дела до ее желаний и чувств.

— Чего ты хочешь? — прошептала она, радуясь только тому, что голос еще не отказался слушаться.

— Не совсем того, о чем думает хозяин, — фыркнул незнакомец. — Не стоит торопиться, ты все узнаешь в свое время.

Айкен нервно огляделась, слова незнакомца ей не нравились. Но в комнате, как назло, не было ничего, что стало бы ей надежной защитой.

— Танцуй, — приказал незнакомец. — Хочу видеть, как ты танцуешь.

========== Часть 21 ==========

На город опускалась ночь, и дождь превратился в назойливую морось. Гроза ушла, оставив лишь темные тучи. Далеко-далеко прорычал последний раз гром.

Разбрызгивая лужи, по улицам, затихшим из-за непогоды, мчались двое всадников. Мокрые плащи тяжело хлопали по спинам лошадей.

Тимони указывал путь — перед его глазами все еще стояла карта Ландоэн. В душе его царило смятение, в ней боролись Тьма и Свет, и даже непрошеное воспоминание развернуло крылья.

Тимони не хотел повторения безобразной сцены с костром, он не желал кому-нибудь смерти… Кроме одного-единственного мага этого мира! И жажда отомстить ему боролась с желанием сохранить свет и гармонию.

Марафел видел, что происходит нечто странное, однако не знал, как может помочь. Он всей душой готовы был поверить, что Тимони можно спасти, и в то же время сознавал, что если они не сумеют спасти Айкен, то его окончательно охватит Тьма.

Спасти? Уверенность, что ее необходимо спасти, крепла в нем с каждой секундой, хотя, казалось бы, ей неоткуда было взяться. Айкен ушла сама, никто не принуждал ее, но отчего же тогда все внутри кричало о том, что они должны успеть, успеть, успеть?.. Куда?