Путь за семь городов (СИ)

Марафел некоторое время молчал, затем только чуть тронул его за плечо и пошел к костру — он так и не нашел, что на это ответить. Тимони последовал за ним.

Ответ на вопрос отчего-то был не тем, который он искал. Марафел почти с отчаянием осознал это.

***

Ночь медленно разворачивала темные крылья. Вечерние сумерки плыли по городу лиловым туманом. В узких улицах затаился мрак.

Напротив трактира, куда увлекли Лайли и Каталин, возвышался храм, построенный на удивление хорошо. Он был высокий, с островерхими куполами, округлыми окнами, лепниной над огромными вратами. Девушки, вместо того, чтобы войти в приземистый дом, остановились посмотреть. Они тут же услышали от горожан несколько историй, и среди прочих о том, что прежде в зале храма помещались все, кто жил здесь. Сейчас город разросся, раздался вширь, остатки древней крепостной стены обрушились и скрылись за буйными зарослями дикого винограда, а некогда величественный храм словно съежился.

Лайли долго рассматривала строение, удивляясь, как вокруг куполов крутится вихрь безучастной ко всему силы, не Темной, не Светлой. Она уходила в небо и рассеивалась среди облаков.

У самого входа застыли две прекрасные статуи — тонкостанные девушки с печальными лицами и широко распахнутыми глазами. Их волосы — мраморные локоны — намертво вросли в стены храма.

Каталин некоторое время пыталась понять, кого же напоминают эти статуи, а потом вдруг поняла — у них лицо ее матери. Машинально она сжала пальцы Лайли. Та отвлеклась от созерцания магических потоков и обернулась. Заметив направление взгляда, она и сама посмотрела на вход и изумленно выдохнула.

— Эй, смотрите, она же Привратница! — послышалось сбоку.

— Привратница?

— Привратница!

По толпе понеслись шепотки, и Каталин нехотя повернулась. Голоса сразу же умолкли. Только один успел добавить:

— Богиня привела с собой Привратницу!

Лайли вздохнула. Ей не нравилось здесь, не нравилась ничейная Сила, каменный холодный храм, статуи у входа. Она не собиралась заходить внутрь, вместо того повернулась к храму спиной и прошла в трактир, не обращая внимание на таращившуюся в окна голодную тьму.

Люди слушали ее, пока она говорила о Свете, пока она рассказывала, как можно жить, не завидуя и не страдая. Люди не пытались прервать ее объяснений, и она объясняла, кто такие маги и кто такие ведьмы.

Люди слушали, а Каталин старалась скрыть за маской вежливости безнадежность. Она знала: они не изменятся, для изменений им требуется что-то кроме слов волшебницы, пусть даже названной здесь Богиней.

Стараясь не показывать виду, насколько ей грустно сознавать тщетность усилий Лайли, она осматривала трактир, пока не заметила карту. Та была нарисована над камином, прямо на стене. Некогда яркие краски поблекли, кое-где растрескались, но все еще можно было узнать, где леса, где холмы, где реки.

Каталин подошла совсем близко, не обратив внимания на жарко горящий огонь, и положила ладонь на старую поверхность, словно стремилась впитать нарисованный мир. Вспомнились сны, черный мрамор и блеск пламени.

И она провела пальцами по вырисованной дороге до одного из городов — причудливого замка — и прочла, сама не понимая как, название. Новвгэллет.

Сердце болезненно сжалось в груди. Так вот куда им нужно, там их ждут!

Каталин оглянулась на Лайли, но та как раз и сама заметила карту. В глазах ее читалось странное выражение, точно старый рисунок, потемневший от дыма и сажи, рассказал ей много больше, чем открыл обнаружившей его первой Каталин.

Кто-то остановился рядом и тронул Каталин за рукав, испуганно и нетерпеливо одновременно. Она обернулась. Юноше едвали исполнилось восемнадцать, но у губ уже залегла тяжелая складка, а глаза казались полными боли.

— Привратница, — обратился он. — Хочу рассказать вам…

— О чем рассказать? — Каталин насторожилась, но позволила ему взять себя под локоть и послушно прошла к столику, стоявшему в самом темном углу трактира.

— Я видел собственными глазами, как слуги Императора вели в столицу волшебного коня. Творение магии! Он был таким высоким, таким белым, даже глаза слепило. Грива его сияла настоящим золотом! Но он точно боялся, он бился и метался, не давался в руки слугам. В нашем городе они сколотили деревянную клетку, — юноша сглотнул и отвел взгляд. — Тогда я… я решил, что Император — плохой человек, раз такой конь не хочет видеть его. Может, я странно говорю, может, кажусь вам недалеким, — тут он посмотрел на нее с надеждой, — но я понимаю, это ваш конь, Привратница. Только вам он может принадлежать! И вы пришли за ним, да? Потому вернулись вместе с богиней?

— Возможно, — кивнула Каталин, успокаивающе улыбнувшись. — Чего ты так боишься?

— Не гневайтесь на наш город за то, что мы помогли поработить его! — он низко склонил голову.

Каталин опалила настоящая радость. Наконец-то они напали на реальный след, а не гонятся за призраком из снов. Она взглянула на карту и сразу же поняла, что и далее им поможет река. Прекрасно!