Путь за семь городов (СИ)

Лайли теперь могла идти на зов, не опасаясь заблудиться. Как странно, что она ничего не чувствовала раньше. Неужели она действительно сроднилась с чуждым прежде миром?

Она откинулась на спину и посмотрела на шатер звездного неба и улыбнулась. Может, стоило опробовать одну безумную идею? Не этого ли вдруг пожелало сердце?

========== Часть 28 ==========

Марафел уснул, едва коснувшись головой подушки. Айкен всматривалась в ночь за окном, потому что Тимони все еще не вернулся. Отчего-то сердце ее было неспокойно — она боялась за него.

Звезды горели ярко — в городе оказалось так мало фонарей, что отсвет их совсем не мешал любоваться узорами небес. Ночь была тихой, спокойной, все вокруг уснуло. И оттого было еще тревожней.

Марафел пошевелился во сне, Айкен бросила на него взгляд, изумленно покачала головой — впервые она видела такую счастливую улыбку, такую безмятежность. Неужели ему снится что-то прекрасное? Может, ей тоже стоит уснуть? Тогда тревога отпустит, исчезнет, а сон — подарит забвение? Возможно, вместе со сном утром пройдет и тоска по любви?

Айкен поежилась. Теперь уже ясно, ее увлечение — не любовь. Только грусть о том, что могло бы быть. Снова нужно искать того, кто навсегда останется в сердце. Печальный конец очередной истории.

Отчего все ее влюбленности растворяются туманом под солнцем, тают, как льдинка в весенней луже? Не потому ли, что действительно есть одна — истинная — любовь? Нужно искать именно ее? Тогда счастье наконец постучится и к ней?

Марафел снова улыбнулся во сне.

***

Золотой солнечный свет слепил глаза, Марафел стоял посреди огромного луга. Сотни тысяч цветов качали под ветром лепестками, пряный аромат облаком повис над землей. Голубое небо, чистое, далекое, а под ним — бескрайний луг. Марафел никогда еще не видел столько трав сразу, такого разнообразия цветов! Всюду сновали золотистые пчелы, крупные, важные, усыпанные желтой пыльцой.

Марафел опустился в траву, вдыхая теплый аромат лета, притих, чувствуя, как солнечные ладони гладят по плечам. Спокойствие проникало под кожу, он давно уже не был в таком удивительном месте.

Травы качались под ветром, и время застыло, точно свернулось каплей меда.

— Здравствуй, — она села рядом, чуть коснувшись его складками белого платья. Ее не заботило, что легкая ткань измажется зеленым травяным соком. Каштановые волосы украшал венок из колокольчиков — розовых, синих, ярко-лазурных…

— Здравствуй, — Марафел едва справился с собой. Дыхание перехватило, сердце застучало сильнее. Она — так близко. — Ты…

— Откуда? Иду своим путем и решила поговорить с тобой, благо, у меня появилась возможность отыскать тебя среди тумана этого мира, — она улыбнулась, а потом строго погрозила пальцем. — Запомни, я жива. Со мной все хорошо. Не таи в сердце своем отчаянья.

— Жива? — он задохнулся от счастья. — Правда? Сон не обманывает? Я не потеряю тебя вновь?

— Кто знает? Будущее мне неведомо. Но мы еще встретимся, я приложу для этого все усилия, — она откинулась на траву, глядя в глубину небес. — Приду к тебе, чтобы выслушать то, что ты хочешь сказать мне. Сон — не место для признаний, ты знаешь…

— Знаю, — кивнул он. — Лайли… если это правда…

— Правда. Конечно, правда, — она улыбнулась снова, тепло и нежно. — Этот сон — магический, мое волшебство, созданное принести тебе надежду.

— Никогда не допускал мысли полностью поверить в твою гибель, — признался он, опустив голову. — Надежда не нужна мне, потому что я знаю, верю!

— Хорошо, — кивнула она, сняла венок и положила ему на колени. — Вот знак, что твоя вера — не напрасна.

— А.. Каталин, что с ней? — не удержался он.

— Все хорошо, не волнуйся, она тоже в порядке, — Лайли поднялась, склонив голову к плечу. — Время мое подходит к концу. Рассвет близко, нужно идти, у каждого из нас есть дела.

— Тимони можно вернуть, — Марафел тоже поднялся. — Поверь! Тьма в его сердце еще не одержала победы. Я пытаюсь помочь ему!

— Тимони можно вернуть? — она вздохнула. — Я чувствовала. Знаю, что ему помогает. В твоем сердце столько Света, что Тьма боится тебя. Ему легко рядом с тобой. Береги его. Хочу спасти его.

— Да, — кивнул он.

Солнечный мир стал блекнуть, распадаться клочками тумана. Марафел протянул ладонь, Лайли стояла — такая близкая, яркая, а луг и разнотравье подернулись дымкой. Ветер все еще клонил к земле травы, но они стали ненастоящими, точно неумелая иллюзия. Только глаза Лайли, ее лицо, волосы, шелестящее под ветром белое платье, венок, что держал он в руках — только это было истинным.

— До встречи, — шепнула она и исчезла.

— До встречи, — отозвался он и проснулся.

Солнечный свет бил в окно, Айкен уснула, положив голову на подоконник. Тимони сидел за столом, внимательно рассматривая магическую карту.

Марафел удивленно сел на постели, аромат полевых цветов, уже не дурманяще пряный, как во сне, а едва слышный, все еще витал в комнате.

Но отчего? И что это у него на груди?

Венок из колокольчиков ничуть не завял, яркий и невозможный здесь, он был свеж, как будто цветы только что срезали.