Путешествие

В этом проливе море сужается до шести миль, а в его наиболее узком месте, расположенном между большой землей и островом Сицилия, — до трех миль. В проливе море образует один поток, подобный потоку ал-Арима[409]; вода здесь так сжата и сдавлена, что напоминает кипящий котел. Проход через пролив труден для судов.

Наш корабль продолжил свой бег, гонимый сильным южным ветром. Большая земля была справа от нас, а земля Сицилии — слева. К середине ночи на воскресенье 3-го этого благословенного месяца [3 рамадана 580 г. х. — 8 декабря 1184 г.] мы приблизились к городу Мессине, находящемуся на упомянутом острове, когда внезапно раздавшиеся крики матросов возвестили нам, что ветер со всей своей силой несет корабль к одной из этих земель и возможен [сильный] удар. Капитан приказал немедленно спустить паруса; но парус мачты, называемой «ал-ардамун», не спускался, и матросы при всем их старании не могли справиться с силой ветра, надувавшего парус. Когда они выбились из сил, капитан ножом разорвал парус на куски, стремясь остановить таким путем движение корабля. При этой попытке корабль провел килем по дну, коснувшись его двумя своими рулями, /321/ представляющими собою как бы две ноги, при помощи которых его направляют.

Страшный шум поднялся на корабле, произошло величайшее переполнение[410]: образовалась трещина, об исправлении которой не могло быть и речи. Бедствие поражающее[411], которое разбило наши надежды. Христиане били себя [в грудь], мусульмане же вручили себя решениям своего господина, сохранив нить надежды. Ветер и волны непрестанно били судно и повредили его единственный руль. Капитан приказал бросить один из якорей, стремясь удержать корабль, но ничего не добился. Тогда обрезали канат и оставили якорь в море. Когда мы поняли, что нам грозит гибель, то затянули свои пояса, решившись ожидать рассвета или уготованного нам часа. Поднялся крик, раздался плач румийских детей и женщин; все вышли из повиновения; онагр не мог теперь совершить прыжок[412]. Мы стоя рассматривали близкую землю и колебались: бросаться ли нам к ней вплавь, или ждать, не придет ли спасение от Аллаха вместе с утром.

Мы не переставали ждать. Матросы приготовили лодку, чтобы увезти самое ценное, мужчин, женщин и их имущество за один переход, и направились к земле. Но они не смогли вернуть лодку: волна разбила ее и выбросила на берег. Тогда душами овладело отчаяние. Но во время этой борьбы с судьбой занялось утро, а с ним «пришла помощь Аллаха и победа»[413]. Мы убедились, что перед нами был город Мессина, по крайней мере в полумиле, но между им и нами было непреодолимое препятствие. Мы дивились силе Аллаха всемогущего и великого в исполнении его предначертаний и говорили: «Может быть, гибель ждет нас на пороге дома».

Занялась заря; к нам на помощь прибыли лодки, ибо в городе подняли тревогу. И сам король Сицилии Гильом с придворными вышел посмотреть на происходящее[414]. Мы быстро спустились в лодки, которым сильные волны не давали подойти к кораблю. Наше погружение было для нас концом ужасного /322/ страха; и мы нашли спасение на суше, избежав, подобно Абу Насру[415], своей участи. И хотя у людей погибла часть их имущества, их возвращение и стало той добычей, которой они были довольны[416]. Нам сообщили удивительную вещь: когда этот упомянутый румийский король заметил бедных мусульман, с нетерпением ожидающих на корабле [помощи], но не имеющих возможности заплатить за нее, ибо хозяева лодок дорого запросили с людей за спасение, то он спросил о них; ему была рассказана их история, и он приказал выдать им сто четвертей своей монетой[417], которые были отданы за перевозку, и спас (таким образом всех), и говорили (они): «Хвала Аллаху, господину миров!» Христиане сняли с корабля все свое имущество. А утром на второй день волны принесли обломки корабля и выбросили их на берег, и они служили предупреждающим знаком для тех, кто их видел. Наше спасение казалось нам чудом, и мы повторяли слова благодарности Аллаху всемогущему и великому, который даровал нам милость своего вмешательства и благо своего решения и избавил нас от участи, уготованной нам на большой земле или на одном из островов, заселенных румийцами. Ибо если бы мы избежали смерти, мы попали бы в рабство. Аллах всемогущий и великий предписал нам благодарить его за его милостивые действия, благосклонность и доброту, с которыми он относился к нам, ибо он всеведущ и мудр. Нет бога, кроме него! Одним из благодеяний, оказанных нам Аллахом всемогущим и великим, и проявлением его доброты к нам в этих обстоятельствах было присутствие при этом короля румийцев. А если бы его не было, все, что находилось на корабле, было бы разграблено, а все бывшие на нем мусульмане были бы, вероятно, обращены в рабство, ибо таков обычай [румийцев].

Король прибыл тогда в этот город потому, что он строил здесь флот; это было милостью по отношению к нам. Хвала Аллаху за эту милость, за его благосклонный взгляд и покровительство нам! Неч бога, кроме него!