Путешествие

Джалаб смазывают с целью размягчить /71/ его дерево и придать ему упругость по причине множества подводных камней, встречающихся на пути в море; и поэтому не употребляют при сооружении корабля гвоздей. Дерево для этих джалаб привозят из Индии и Йемена, а также применяют упомянутый ал-канбар. Самое удивительное в устройстве этих джалаб то, что паруса их, сделанные из листьев дерева ал-мукл[113], по величине соответствуют этому хрупкому и маленькому сооружению. Хвала создавшему их таким образом и обеспечившему этим безопасность — нет бога, кроме него!

А жители Айзаба поступают с паломниками беззаконно, и они набивают ими джалаб так, что одни сидят на других, и плывут с ними, будто бы это клетки, наполненные домашней птицей. Их толкает на это алчность и желание сдать внаем свои корабли, ибо некоторые из хозяев джалаба окупают стоимость его за одно путешествие и далее не беспокоятся о том, что происходит на море. Они говорят по известной у них поговорке: «Нам — деньги, паломникам — их души!»

Изо всех городов Аллаха больше всех достоин наказания этот город — чтобы меч заменил в нем плеть. И главное — тому, кто может, лучше вовсе его не видеть, а направить путь свой в Сирию и Ирак и присоединиться к эмиру багдадского хаджа. [Если он не может сделать это с начала хаджа, то может присоединиться к его концу, когда паломники рассеиваются, направившись с упомянутым эмиром хаджа к Багдаду, а оттуда — к Акке[114], а если пожелает — отправиться оттуда в Александрию или в Сицилию или в другое место. Он сможет, если встретит корабль румийцев, направляющихся в Сеуту или другую какую-либо из мусульманских областей, [присоединиться к ним].

Если его путешествие удлинится из-за такого обхода, оно все же будет более легким в сравнении с тем, что он встретит в Айзабе и его окрестностях. А жители их — из племени черных, называемых беджа, и живут они со своим султаном /72/ в соседних горах. Иногда султан прибывает [в Айзаб] и оказывает видимое повиновение наместнику города из гузов и его помощнику, к которым поступают почти все городские доходы. И эта часть упомянутых черных более отошла от [праведного] пути, чем животные, будучи ниже их по уму. Нет у них веры, кроме заповеди о единичности божества, которой они лишь внешне показывают приверженность к исламу. А помимо этого в их порочных вероучениях и образе жизни нет ничего допустимого и дозволенного. Их мужчины и женщины ходят обнаженными, лишь срамные их части прикрыты лоскутами, но большинство и их не закрывает. Одним словом, это народ безнравственный, и нет греха, [который бы заслуживал] их проклятие.

В понедельник упомянутого 25 раби I, а это 18 июля, мы погрузились на джалаб для отправления в Джидду, но оставались в этот день в гавани, так как ветер стих, а матросы отсутствовали.

Когда наступило утро вторника, мы снялись с якоря по благословению Аллаха всемогущего и великого и с ожидаемым благом его помощи. Пребывание наше в Айзабе, не считая упомянутого понедельника, длилось 23 дня. Зачтется [оно нам] Аллахом всемогущим и великим из-за лишений [нашей] жизни и плохого положения и расстройства здоровья при отсутствии подходящей пищи. И это естественно для города, куда все привозится, даже вода, а жажда от нее у человека еще сильнее. Мы находились между небом, плавящим тела, и водой, отвращающей желудок от принятия пищи, да не будет осужден отвернувшийся от этого города за его слова: «Вода солоноватая, а все небо — огонь». И пребывание там — одно из самых больших испытаний, которыми наполнен путь к Каабе, — да увеличит Аллах почет ей и уважение и увеличит воздаяние паломникам за то, что они претерпевают в нем, а особенно — в этом проклятом городе. Рассказывая о его мерзостях, люди даже утверждают, что Сулайман[115], сын Дауда, — мир нашему пророку и ему! — избрал его тюрьмою для демонов.

Аллах избавил паломников от него проведением прямого пути в его священный -Дом, а это путь из Египта в Акабат /73/ Айла[116] и в священную Медину, и это путь близкий, море находится справа от него, а славная гора ат-Тур — слева[117]. Однако у франков вблизи нее находится подчиненная им крепость, которая мешает людям следовать этим путем. И да принесет Аллах победу вере его и укрепит ее заповедь своей милостью!

Наш переход по морю происходил во вторник 26-го упомянутого раби I [19 июля 1183 г.] и в среду после него, при слабо дующем ветре.