Путешествие

Люди оставались в таком положении, с лицами, обжигаемыми солнцем, до тех пор, пока его диск не исчез и не наступило время закатной молитвы. С отрядом из некоторого числа своих воинов, одетых в кольчуги, появился эмир хаджа. Они сделали остановку около скал, находившихся рядом с маленькой молельней, о которой уже шла речь. А йеменские сару расположились в особых местах, отведенных им у горы Арафата, которые они со времен пророка — да благословит его Аллах и приветствует! — передавали от отца к сыну, и никогда ни одно их племя не занимало места, принадлежавшего другому. В этом [1183-4 г.] они явились в таком числе, которого не достигали никогда ранее. Также и иракский эмир прибыл в сопровождении свиты, с какой он не являлся никогда.

С ним прибыли персидские эмиры-хорасанцы и женщины благородного происхождения, которых называли «хаватин», от единственного числа «хатун», и госпожи — дочери эмиров, и неисчислимое множество прочих иноземцев; и все они совершили стояние. А что касается нафра, то они последовали примеру маликитского имама, ибо /175/ толк Малика — да будет доволен им Аллах! — требует не совершать его, пока [солнечный] диск не скроется и не настанет время вечерней молитвы; но йеменские сару совершили нафр до этого.

Когда этот миг наступил, маликитский имам сделал знак обеими руками и сошел со своего места. И тут люди устремились совершать нафр порывом, от которого сотряслась земля и задрожали горы. Какое ошеломляющее зрелище являет собою этот мавкиф и какую надежду вселяют в души ожидаемые ими здесь выгоды![240]. Аллах поместил нас среди тех, кого он особо отметил своим одобрением и осчастливил своим милосердием. Он благодетелен, благосклонен, сострадателен, щедр!

Лагерь иракского эмира был прекрасен по виду и великолепно устроен, с замечательными [огромными] шатрами — этими строениями с изумительными куполами и навесами, восхитительнее которых не было видано. Самый величественный вид был у шатра эмира — он был обнесен [еще] оградой (ас-сура-дик), подобной стене из полотна, и был как огражденная часть в саду или орнамент в строении.

Внутри ограды [возвышались] тканые купола, сплошь черно-белые пестрые и разукрашенные, подобно цветам в саду. На четырех внешних стенах этой ограды помещены были фигуры наподобие щитов, с той же черно-белой [раскраской]. Зрителю, который созерцал их с благоговейным страхом, казалось, что он видит ламтийские щиты[241], они были покрыты узорами, напоминающими попоны. У этой ограды, подобной тканой стене, высокие ворота, похожие на ворота неприступных замков. Через них проникают [сначала] на середину двора и в [его] боковые приделы и выходят на открытое пространство, где разбиты шатры. Таким образом, кажется, что эмир находится в окруженном стеной городе, который он перенес сюда. Это одно из проявлений роскоши, свойственной этому правителю, подобного чему нет у государей Магриба. В воротах находятся привратники эмира, его слуги и его свита. Это высокие ворота, где может пройти всадник со своим знаменем, не сгибаясь и не склоняя головы.

Все сооружение поддерживается /176/ надежными льняными веревками, прикрепленными к колышкам, вбитым вокруг него. Это во всех отношениях замечательное создание строителя.

А лагеря других эмиров, прибывших вместе с этим (иракским), уступали его лагерю, но походили на него шатрами прекрасного вида, удивительной формы, возвышающимися подобно коронам, поставленным [на землю]. Было бы слишком длинным и утомительным описывать большую роскошь этих лагерей — домашнюю утварь, снаряжение и прочее, что указывало на благосостояние, обилие доходов и богатства.

Они также имеют для передвижения на верблюдах навесы, прекрасные на вид, восхитительной формы, дающие им тень. Их водружают на деревянные каркасы, подобные пустым ларям, которые они называют «ал-кашават». Похожие на детские колыбели, они служат в пути и мужчинам, и женщинам. Их заполняют мягкими коврами, где путешественник сидит, отдыхая, как в широкой и мягкой колыбели. А с другой стороны таким же образом располагается [еще один] путешественник или путешественница, служащие ему противовесом, и навес защищает их обоих.

Они могут так передвигаться и спящими, не чувствуя этого, или делать все, что им нравится. А когда они доходят до места остановки, то если они люди состоятельные и привыкшие к удобствам, для них устанавливают балдахин. Они входят под него на своих верблюдах, и им там ставят скамеечку, при помощи которой они спускаются Они проходят из тени навеса их носилок в шатер, раскинутый на месте остановки, не появляясь на [открытом] воздухе и не страдая от солнечного жара; обращаю твое внимание на эту роскошь!