Читаем Путешествие полностью

А свидетельства относительно молодого месяца, благословенного и благосклонного, оставались неопределенными до той поры, /171/ когда умножились известия о его появлении в ночь на четверг, соответствующий 15 марта. Об этом свидетельствовали люди, заслуживающие доверия, — благочестивые и воздержанные йемениты и прочие, пришедшие из почитаемой Медины. Но кадий оставался тверд в своем намерении отложить решение в надежде на появление гонца с известием о прибытии иракского эмира, чтобы узнать от него, каково мнение об этом эмира хаджа.

Когда наступила среда, 7-е упомянутого месяца зу-л-хиджжа [22 марта 1184 г.], прибыл гонец; а сами мекканцы испытывали страх из-за его задержки, опасаясь гнева халифа по отношению к их эмиру Муксиру, который [ранее] одним своим предосудительным поступком уже вызвал его. Прибытие гонца вернуло мир и спокойствие встревоженным душам, ибо он явился с новостями радостными и благоприятными и объявил, что молодой месяц был виден в упомянутую ночь на четверг. Известия об этом распространились и были приняты кадием со столь большим доверием, что он счел себя обязанным произнести в тот же день проповедь согласно принятому обычаю, то есть в седьмой день зу-л-хиджжа, после полуденной молитвы.

Он призвал в ней людей к исполнению их обрядов, а затем объявил им, что следующий день будет днем восхождения на Мину, то есть днем тарвийа[238], и что их вакфа будет в пятницу, и что согласно священному хадису пророка Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует! — она равняется семидесяти [обычным] вакфа, а превосходство этого стояния во все годы подобно превосходству пятницы надо всеми прочими днями.

В четверг рано утром толпа поднялась на Мину и продолжала оттуда двигаться к Арафату. По обычаю, следовало провести ночь в Мине, но люди вынуждены были отказаться от этого, опасаясь Бану Шаба, которые нападали на паломников на пути в Арафат. Эмир Осман, о котором уже шла речь ранее, отличился здесь, как в священной войне, и мог надеяться получить прощение всех своих грехов, если это будет угодно Аллаху. А именно: со всеми своими хорошо вооруженными соратниками он продвинулся до ущелья между Муздалифой и Арафа-том, в место, где путь стеснен двумя горами. С одной из них, расположенной с левой стороны от идущего к Арафату, Бану-Шаба спускаются и нападают на паломников. В этом ущелье, меж двух гор, эмир разбил круглый шатер после того, как послал вперед одного из своих соратников, который на коне поднялся на вершину горы, а она была крутой. /172/ Мы были восхищены его поступком, но наше восхищение относилось более всего к его коню, который смог вскарабкаться на такой крутой откос, куда не смогла бы подняться [и лань]. Благодаря заступничеству эмира все паломники оказались в безопасности; он приобретет таким образом двойную награду: одну за хадж, другую за священную войну, ибо обеспечение безопасности направляющихся в день, подобный этому, к Аллаху всемогущему и великому является поистине священной войной. Люди продолжали подниматься весь день и всю ночь и весь день пятницы; так на Арафате собралась толпа, численность которой не мог определить никто, кроме Аллаха всемогущего и великого.

Муздалифа расположена между Миной и Арафатом, и от Мины до нее столько же, сколько от Мекки до Мины, а это — около 5 миль. От Муздалифы до Арафата расстояние такое же или немного меньшее. Ее называют ал-Машар ал-Харам — священным местом [жертвоприношений], а также — Джам; таким образом, у нее имеется три названия. Примерно за милю до нее находится долина Мухассир, которую, по обычаю, пересекают быстрым шагом; она является границей между Муздали-фой и Миной, ибо расположена как раз между ними. Муздалифа находится на равнине, простирающейся между двумя горами. Она окружена хранилищами и водоемами, предназначенными для воды со времен Зубайды — да будет милостив к ней Аллах! Посреди этой равнины находится огороженный круг, а посреди его — здание с куполом, на верху которого расположена мечеть, куда поднимаются по лестницам, имеющимся по сторонам. Люди торопятся подняться туда и совершить молитву в течение той ночи, которую они там проводят.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги