Путешествие

В одном из этих кварталов находится могила Маруфа ал-Кархи — праведника, известного среди святых. По дороге к Баб ал-Басра расположен значительный памятник; гробница внутри него покрыта широким выпуклым камнем, на котором написано: «Это гробница Ауна, [одного] из сыновей эмира верующих Али ибн Аби Талиба — да будет доволен им Аллах!» В западной стороне находится также гробница Мусы ибн Джафара — да будет доволен ими Аллах! Там имеются и многие другие памятники, относящиеся к святым, благочестивым людям и благородным предкам, чьи имена нам неизвестны — да будет Аллах доволен всеми ими! Выше по течению, в аш-Шаркии, вне города находится большой квартал напротив квартала ар-Русафа. В ар-Русафа на берегу стоят славные Баб ат-Так (Ворота арки). В этом квартале имеется значительный надгробный памятник со вздымающимся ввысь белым куполом; в нем гробница имама Абу Ханифы — да будет доволен им Аллах! — и квартал носит его имя. Рядом с этим кварталом расположена также гробница имама Ахмада ибн Ханбала — да будет доволен им Аллах! Здесь же находятся гробницы Абу Бакра аш-Шибли[294] — да будет милостив к нему Аллах! — и ал-Хусайна ибн Мансура ал-Халладжа[295]. Багдад обладает многими гробницами праведников — да будет доволен ими Аллах!

В ал-Гарбии находятся сады и виноградники, откуда фрукты доставляют в аш-Шаркию. А что касается аш-Шаркии, то она теперь стала местом пребывания халифа, с подобающими ему блеском и пышностью[296]. Дворцы халифа находятся на ее окраине, занимая около ее четверти или /227/ более того, ибо все Аббасиды живут в этих жилищах, как в полном заключении, не выходя и не показываясь. Им определено содержание, на которое они существуют. Халиф занимает большую часть этих помещений, куда входят высокие башни, прекрасные дворцы, великолепные сады. Сейчас у него нет везира, но есть слуга, называющийся заместителем везира; он присутствует в диване, ведающем имуществом халифа, руководит подчиненными ему писцами и их делами. При халифе имеется смотритель всех дских жилищ и доверенное лицо со всею полнотою прав, перешедших к нему от деда и отца халифа, и обязанностью хранить неприкосновенность халифа. Его зовут господин Маджид ад-дин, устадар — это его титул[297]. За него возносят молитву Аллаху тотчас же после молитвы за халифа. Он редко показывается на людях, будучи занят своими делами: управлением всеми этими зданиями, их охраной, заботой об их замках и дневным и ночным надзором за ними.

Весь блеск его правления держится на белых и абиссинских евнухах; имя одного из белых евнухов — Халис; он — глава всей армии. Мы заметили его однажды днем, при выходе: перед ним и за ним двигались эмиры отрядов тюрок, дейлемитов и других; его окружало около пятидесяти воинов с обнаженными саблями; мы видели также, как прекрасно его положение в это время — у него есть дворцы и башни на Тигре. Иногда халиф показывается в лодке на Тигре и изредка охотится в пустыне. Эти редкие появления поражают толпу, и это ослепление увеличивает его престиж. Вместе с тем он любит являться подданным и высказывать свою любовь к ним. Они верят в него и ожидают от его правления процветания, справедливости и лучшей жизни; большие и малые возносят за него молитвы.

Имя этого упомянутого халифа Абу-л-Аббас Ахмад ан-Насир ли-дини-ллах ибн ал-Мустади би-Нуриллах Аби Мухаммад ал-Хасан ибн ал-Мустанджид би-ллах Аби-л-Музаффар Иусуф, родословная которого восходит к Абу-л-Фадлю ал-Муктадиру би-ллаху[298] и к более ранним его /228/ предкам-халифам — да будет доволен ими Аллах! Мы увидели его в западной части города перед принадлежащей ему башней; он спустился с нее, чтобы сесть на корабль и отправиться в свой дворец, находившийся на берегу реки, вверх по ее течению, в восточной части города.

Он был во цвете лет, с бородой короткой и рыжеватой; прекрасная внешность у него сочеталась со стройной фигурой, белой кожей, тонкой талией, восхитительным изяществом; ему было около двадцати пяти лет. На нем была белая одежда, напоминающая плащ, с золотой каймой, а на голове была отделанная золотом калансува, обрамленная черным дорогим мехом, одним из мехов, предназначенных для одежд государя — фанака или более благородных[299]. Кроме того, он был умышленно облачен в тюркскую одежду, стремясь скрыть свой сан, но при свете солнца ему это не удавалось, даже когда он закрывал [себе лицо]. И это было к вечеру, в субботу 6 сафара 80 года [19 мая 1184 г.]; мы снова увидели его к вечеру на следующий день, в воскресенье, когда он выходил из своей упомянутой башни на западном берегу, так как мы жили по соседству.