Путешествие к Арктуру

— Что я могу предложить, кроме своей жизни? — внезапно спросил Маскалл. — Да и какой в ней прок? Это не воскресит ту бедную девушку.

— Жертву приносят не ради пользы. Это наказание, которым мы платим.

— Я это знаю.

— Вопрос в том, сможешь ли ты и дальше наслаждаться жизнью после случившегося.

Она подождала, пока Маскалл поравняется с ней.

— Возможно, ты считаешь, будто мне не хватит на это мужества… потому что я позволил бедной Оушейкс умереть за меня…

— Она действительно умерла за тебя, — произнесла Тайдомин тихим, выразительным голосом.

— Это вторая твоя ошибка, — не менее твердым голосом ответил Маскалл. — Я не любил Оушейкс — и не люблю жизнь.

— Твоя жизнь не требуется.

— Тогда я не понимаю, чего ты хочешь и о чем толкуешь.

— Не мне требовать с тебя жертву, Маскалл. С твоей стороны это будет уступка, а не жертва. Ты должен подождать, пока не почувствуешь, что больше тебе ничего не остается.

— Все это крайне загадочно.

Разговор внезапно оборвал пугающий долгий грохочущий и ревущий звук, донесшийся откуда-то спереди. Земля у них под ногами содрогнулась. Они встревоженно подняли головы и увидели, как исчезает огромный участок леса в двухстах ярдах перед ними. Несколько акров деревьев, растений, камней и почвы вместе со всей фауной сгинули, словно по волшебству. Возникло новое ущелье, будто прорезанное ножом. За его дальним краем сияло над горизонтом синее зарево Элппейна.

— Теперь придется идти в обход, — сказала Тайдомин, останавливаясь.

Маскалл схватил ее третьей рукой.

— Послушай меня, а я попытаюсь описать свои чувства. Увидев тот оползень, я вспомнил все, что слышал про последнее разрушение мира. Мне показалось, будто я присутствую при этом, и мир действительно разваливается на куски. Там, где была земля, возник пустой, ужасный провал — то есть ничто, — и мне кажется, будто наша жизнь придет к тому же состоянию: там, где было нечто, возникнет ничто. Но то ужасное синее сияние на противоположной стороне в точности напоминает око судьбы. Оно обвиняет нас и спрашивает, что мы сделали со своей жизнью, которой больше нет. И в то же время оно величественно и преисполнено радости. Радость эта заключается в следующем: мы властны добровольно расстаться с тем, что впоследствии отнимут у нас силой.

Тайдомин внимательно смотрела на него.

— Значит, ты чувствуешь, что твоя жизнь бесполезна, и готов принести ее в дар первому, кто попросит?

— Нет, не только. Я чувствую, что единственная достойная цель в жизни — быть столь великодушным, чтобы удивить саму судьбу. Пойми меня правильно. Это не цинизм, или горечь, или отчаяние, а героизм… Это трудно объяснить.

— А теперь послушай, чем я предлагаю тебе пожертвовать, Маскалл. Это тяжелая жертва, но, судя по всему, того ты и желаешь.

— Так и есть. В моем нынешнем настроении она не может оказаться слишком тяжелой.

— Тогда, если ты говоришь искренне, отдай мне свое тело. Кримтайфон мертв, и я устала быть женщиной.

— Я не понимаю.

— Тогда слушай. Я хочу начать новую жизнь в твоем теле. Хочу стать мужчиной. Я не вижу смысла быть женщиной и хочу посвятить свое тело Кримтайфону. Я свяжу наши тела вместе и похороню в горящем озере. Вот какую жертву я предлагаю тебе принести. Как я говорила, она тяжелая.

— Значит, ты все-таки просишь меня умереть. Хотя мне трудно понять, что ты будешь делать с моим телом.

— Нет, я не прошу тебя умирать. Ты будешь жить дальше.

— Как это возможно без тела?

Тайдомин серьезно посмотрела на него.

— Таких созданий немало, даже в твоем мире. Вы зовете их духами, призраками, фантомами. На самом деле это живые воли, лишенные материальных тел, вечно желающие действовать и наслаждаться, но лишенные такой возможности. Как ты думаешь, в тебе достаточно благородства, чтобы принять подобное состояние?

— Если это возможно, я его приму, — тихо ответил Маскалл. — Не вопреки его тяжести, но ради нее. Однако как такое возможно?

— Без сомнения, в нашем мире возможно множество вещей, о которых ты не имеешь понятия. Подожди, пока окажемся дома. Я не буду ловить тебя на слове, поскольку жертва должна быть добровольной, иначе она мне ни к чему.

— Я не из тех, кто бросает слова на ветер. Если ты способна на такое чудо, я даю тебе свое согласие, раз и навсегда.

— В таком случае пока оставим этот вопрос, — печально сказала Тайдомин.