Путешествие на абсолютный полдень

Занза куда-то пропал. Он не появился ни утром, ни в обед, ни к ужину. Обычно за день они встречались раз пять-шесть, один раз поговорить, остальные мельком. Тут он как в воду канул. Когда не обедал с Амраем, Лал запросто ходил на кухню, где кормили приживалов и мелкую челядь. Но Занзу с утра не видели даже там. Похоже, его вообще не было во дворце.

Привыкнув к слабому озерному свету, Лал научился различать пещерные день и ночь. Солнце, отраженное от водной глади со стороны Зан-Заяла, подсвечивало дымку над озером. Ночью свет был плотным, золотистым. Днем с серебряным светлым оттенком. Утром и вечером с рассветными и закатными переливами. Серебряная рябь на подбрюшье дымки сменилась вечерней оранжево-красной, когда в кладовую с драгоценными одеждами, где Лал пытался переодеться, пришел Амрай. Очень вовремя, потому что, полностью потерявшись в свалке шелков и вышивок, Лал в одной тонкой рубашке и женских панталончиках с оборочками сидел на ворохе выброшенных из сундуков платьев и играл коробочкой с огнивом, вертя ее между пальцами. Над мутным зеркалом горели четыре ряда свечей. Две служанки, ворча на привередливость госпожи, которая не знает, чего хочет, разворачивали из полотняного чехла новый наряд. Пол был засыпан травяным порошком и пряными листьями от моли и грызунов. Служанки почтительно присели перед князем.

– Что выбрала? – спросил Амрай, обводя взглядом беспорядок.

Лал развел руками. Амрай отобрал у него огниво и кивнул служанкам выйти. Сел рядом на кучу одежды.

Прошедшей ночью им тоже не было скучно. Часа через три после полуночи Лал очнулся на полукрике, крепко обхваченный Амраем, который тряс его и хрипло твердил:

– Я убью того, кто с тобой это сделал! Я хочу его убить!

Лал с трудом вынырнул из липкой, как озерный туман, сонной одури. Сглотнул комок в горле, разжал стиснувшие его руки. Бурная ночная жизнь сознания, которая шла независимо от его воли, а потом сопровождалась попытками Амрая выяснить, что это было, замучила его самого. Он не знал, что это было. Каждый раз что-то иное. И в жизни он не кричал ни в одной из ситуаций, в которых кричал или рыдал во сне. Делал, как учили: отключал восприятие, выходил в полную внутреннюю пустоту, без эмоций, без мыслей, и не присутствовал. Теперь мысли и эмоции лезли вот так, исподволь, заставляя до конца пережить то, что пропустил мимо себя тогда. Перед Амраем было стыдно, а что с этим делать — кто его знает. Без медикаментов, вероятно, ничего не изменить, но не на местную же наркоту садиться. Придется терпеть самому и будить по ночам Амрая.

– Не получится их убить, – прошептал Лал. – Я бы сам не прочь. Только один из них давно умер. Другой так далеко и так надежно спрятан, что нам не дотянуться. А третий... Я его почти выстриг из себя, если снова начну о нем думать — получится хуже. Не напоминай.

– Как ты будешь охранять меня, если тебе самой нужна охрана? – отозвался Амрай.

– Так и буду, Амрай. Я тебя днем, ты меня ночью. Или, если не нравится, попрощаемся, и женись на пещерной принцессе.

Амрай схватил его под одеялом за предплечье и потащил на себя.

– Грубиян, – сказал Лал, выдирая рукав из его пальцев.

– Чего ты от меня хочешь?

– Ничего, Амрай. Я давно смирилась, что для потрахаться без обязательств ты вообще не вариант. Колпак у тебя съезжает еще хуже, чем у саврского князя.

- Это я, по-твоему, грубиян? Как ты разговариваешь со мной! Следи за словами!

– Я с тобой разговариваю прямо. Чтобы нечего было недопонимать и потом додумывать. Чтобы все было определено. Успокойся, Амрай. Спи. Нам пока некуда друг от друга деться.

– А если ты опять начнешь скулить?

– Ударь меня.

– Отличный выход.

Лал отвернулся в свою сторону. Минут через пять сказал:

– Все это – полное убожество.

– Ты про меня?

– Я про нашу с тобой жизнь. Что твою, что мою. Хоть вместе, хоть по отдельности. Думаю, нам нужно держаться друг от друга чуть дальше. Мы два разных человека, нас не объединяет ничего, кроме контракта. Кошмары снятся мне, а не тебе. Зачем ты в этом участвуешь?

– Тебе всегда снятся кошмары?

– Нет. Это просто дефицит тепла. Знаешь, как нас отправляли в экспедицию? Нравится, не нравится, любишь, не любишь, получи партнера, чтобы было, с кем обняться ночью, чтобы не оставаться в темноте и тишине в одиночестве, чтобы не биться головой в стену. Так надо, так я прожил всю жизнь, так привык. Днем у меня все по-другому.

– Отдай мне мой контракт. Я положу его в сейф, чтобы никто его не нашел и не прочел. Слуги роются в вещах. Я беспокоюсь.

– Из-за слуг или из-за того, что контракт у меня?

– Из-за того, и из-за другого.

– Скажи честно, кто я для тебя, Амрай? Чтоб без недомолвок. Кем ты меня считаешь? Позвала и не дала? Так ты и не берешь. Хотя и можешь, и хочешь. Ни одной из удобных ситуаций не воспользовался ни разу.

– Разве у нас были такие ситуации?

– Вот именно, – сказал Лал и накрылся с головой одеялом. – Контракт отдам завтра, не хочу вставать босиком. Буду скулить — просто бей, куда попадешь. Нет необходимости меня жалеть.

Утром Лал проснулся у Амрая на плече. В дверь стучали.