Путешествие на юг

А н н а  А н д р е е в н а. Да-да, ты прав. В постель. Нам не до смеха. Только вот что делать с Людой? (Опережая Васю.) Конечно, конечно, нам на нее начихать. Но в такую жару стоять на солнцепеке!

В а с я (в недоумении). А почему Евсикова должна стоять на солнцепеке?

А н н а  А н д р е е в н а (невинно). А где же ей стоять, если, купив билеты, мы условились: у входа в кинотеатр в четыре часа.

В а с я. Тетя Аня!

А н н а  А н д р е е в н а. Да?

В а с я. Пусть стоит до солнечного удара. Я ее спасать не пойду.

А н н а  А н д р е е в н а. Я ей так и сказала: он не пойдет.

В а с я (хлопая глазами). Вы так и сказали? Вы хотели, чтобы она пошла в кино со мной?

А н н а  А н д р е е в н а. А что же ей делать, если мне прописан постельный режим? К тому же она еще не знает, что ты решил бежать на Кавказ.

В а с я (кричит). Я не сбегу на Кавказ. Я буду сидеть с вами. Вот здесь.

А н н а  А н д р е е в н а. Спасибо. Ты заботливый мальчик. Конечно, я бы с большим удовольствием поболтала с соседкой — именно сейчас она должна меня навестить. Но если ты хочешь посидеть со старой теткой, я не могу прогнать тебя. Даже в кино. (Намеренно не замечая Васиного состояния, непринужденно разглядывает колечко на пальце.) В детстве мне посчастливилось взять два урока музыки. С тех пор я смотрю на свои руки и думаю: какая жалость, ведь они могли бы уметь играть на рояле. Я даже выучила одной рукой мелодию «Баркаролы» Чайковского. Я сяду за рояль, ты за барабан, и мы попробуем ее изобразить.

В а с я (задумчиво). Увидев меня, Евсикова сбежит.

А н н а  А н д р е е в н а (вскользь). Конечно, если у тебя будет такое вот глупое и хмурое лицо. Ты не мог бы сесть за свои барабаны?

В а с я. Зачем?

А н н а  А н д р е е в н а. Представь, что мы музицируем. Я буду петь. (Слабым голосом напевает «Баркаролу».)

Вася без особого интереса пытается огранить мелодию современным ритмом.

Василий! Это никуда не годится. Где твое вдохновение? Ты должен подпевать.

В а с я (подпевая, вдруг). Если один билет пропадет — не разоримся, плевать.

А н н а  А н д р е е в н а. Плевать и растереть. (После очередной музыкальной фразы.) Пропадут два. Они у меня в кармане. Вот. Ну, что же ты остановился? Играй.

Музицируют.

В а с я (нервничая). К четырем все равно не успеть.

А н н а  А н д р е е в н а. Если ползти черепашьим шагом — ни за что. Пусть Евсикова изжарится до углей. Зато ты докажешь, какой у тебя непримиримый характер.

Поют.

В а с я (словно делая одолжение). Ладно. Отдам билеты и вернусь.

А н н а  А н д р е е в н а (протягивая билеты, небрежно). Когда мне в молодости приходилось ссориться с мужчинами, они являлись мириться с букетами цветов.

В а с я. Ха! Может, надеть для Евсиковой фрак?

А н н а  А н д р е е в н а. Достаточно цветов. Василий, вернись. (Не обращая внимания на Васино изумление, достает из сумки завернутый в целлофан букетик). Ты почти мужчина. Не стесняйся мужских поступков. Поторопись. И не прячь цветы в карман.

В а с я (решившись, хватает цветы, целует Анну Андреевну, весело). Я думаю, бабушка была бы довольна. А? Нет? Теть Ань, я вас очень, очень люблю! (Убегает, обернувшись в дверях.) Салют динозаврам!

Анна Андреевна встает. Подходит к окну, затем к установке ударных инструментов. Напевая «Баркаролу», неумело ударяет по тарелкам металлическими метелками. Мелодия «Баркаролы» возникает в оркестровом исполнении. Свет медленно гаснет.

Когда он зажигается вновь, Анны Андреевны на сцене нет. Но еще до того как осветилась сцена, прожектор высвечивает висящую на стене большую фотографию. Добрые, спокойные лица двух старушек. Одна из них — Анна Андреевна. Музыка окончилась. Входит  В а с я, держа в руке сложенный вчетверо лист бумаги.