Путешествие по арабским странам

Петер оставил сумку с купальными принадлежностями в гостинице, и они вышли в парк, где в день приезда Петера птица пела хвалу Аллаху. Ивонна в белых сандалиях легким шагом шла рядом с ним пп направлению к воротам.

Пока они медленно шли по обочине шоссе, им предложил свои услуги один гид, затем второй, третий… «Такси!» — раздавался крик то с одной стороны, то с другой. Они проходили мимо машин, стоявших рядами в ожидании пассажиров, провожаемые взглядами водителей, полицейских, гидов, людей, которые сидели и стояли на всех углах…

— Куда вы меня ведете? — спросил наконец Петер.

— Туда, — засмеялась она. — До сих пор я все это видела, только проезжая мимо. Но одна я не отбилась бы от всех этих предложений.

— Вам нужен был защитник? — спросил он.

— Да, — засмеялась она и шутливо пожала его руку.

Еще до того, как они подошли к месту, на которое указала Ивонна, к ним бросились люди и по-английски стали предлагать верблюдов и лошадей.

— Добрый день, — сказал Петер по-немецки и хотел было пройти дальше, но путь ему был отрезан со всех сторон, а вокруг царило вавилонское столпотворение. Здоровенный египтянин протиснулся к ним и приветствовал Ивонну тоже по-немецки: «Добрый день, господин графиня! Желаете верхом? Самый красивый верблюд. Зовут Бисмарк. Верхом на верблюде Бисмарк. Идемте!» Ивонна отмахнулась от египтянина, хотя ничего не поняла, но стоило ей произвести «No, no!», как хозяева верблюдов разразились потоком английских заклинаний:

— Wonderful ride, Miss Million! Best cam I Eisenhower! Come on![23].

Они проложили себе дорогу сквозь толпу и прошли мимо длинных рядов стоящих и лежащих верблюдов и лошадей, которые ждали пассажиров-иностранцев, расположившись в тени по обе стороны дороги. Верблюды Бисмарк и Эйзенхауэр уже были выведены и следом за Петером и Ивонной обходили фронт других животных. Рядом пританцовывали несколько породистых арабских скакунов, сидевшие на них верхом хозяева изо всех сил старались перекричать владельцев верблюдов. Невдалеке остановился автобус. Наряду с местными жителями — а их сразу можно было узнать по одежде — из автобуса вышли человек шесть иностранцев, и зазывалы набросились на вновь прибывших, надеясь, что они окажутся более уступчивыми.

«Эйзенхауэр» тоже направился к новым клиентам, и лишь «Бисмарк» не отставал от Петера и Ивонны.

— Хотите? — спросила Ивонна.

— Я уже был у пирамид, — ответил Петер.

— Я тоже, но не верхом на верблюде.

— Тогда рискнем.

Владелец верблюда, едва услышав начало разговора, ударил «Бисмарка» палкой по ногам и громко по-арабски выкрикнул приказание. Верблюд, носящий имя немецкого канцлера, послушно опустился сначала на колени, затем на грудь и лег на землю, вытянув шею и голову высоко вверх. «Пожалуйста, мисс Миллион!» — предложил египтянин и тоном, исполненным заботы о седоке, стал расхваливать прекрасное седло, спокойную, уверенную поступь животного, пестрое одеяло… Ивонна забралась, в седло.

— Поедемте вместе! — крикнула она.

— Еще одного верблюда, — быстро проговорил египтянин.

— Тогда уж лучше лошадь, — ответил Петер.

Египтянин с быстротой молнии подозвал владельца лошади и одновременно так сильно дернул уздечку, что верблюд разинул пасть, угрожающе оскалив огромные зубы. Затем хозяин ударил его палкой. Верблюд, покачиваясь, поднялся на ноги, и Ивонна, весело вскрикнув, закачалась вместе с ним.

— Держитесь! — крикнул Петер.

— Поехали, — отозвалась она с высоты.

— Но только до следующей пирамиды!

— Да, да!

Тем временем иностранцы, приехавшие в автобусе, тоже уселись на верблюдов, и маленький караван потянулся вверх по изогнутой полумесяцем дороге, к пирамиде Хефрена. В пути один из седоков придержал своего верблюда, который спокойно остановился у края дороги. Седок, человек лет тридцати, по-видимому заранее договорившись с хозяином животного, подал ему свой фотоаппарат, обвязал вокруг головы платок бедуина и стал позировать перед объективом. Затем он вернул платок и забрал аппарат. Настоящий балаган рядом с городом мертвых у края пустыни!

Ивонну словно подменили. Холодная чопорность, как бы ограждавшая ее прежде от всего окружающего, сменилась ребячливой веселостью. Разгоряченные и возбужденные, они вернулись в гостиницу, освежились и отправились плавать.

Выложенный цементом бассейн, обнесенный оградой, находился на возвышенном месте, рядом с большим садом, где египтянин, одетый в штаны и рубашку, поливал из длинного шланга цветы.

Вода в бассейне была зеленоватая. Три стороны вместе с мостками освещались солнцем. Пространство перед мужскими кабинами, затененное тентом, было превращено в кафе, здесь стояли столики и кресла. В некотором отдалении помещалось несколько душевых кабин. В бассейне плавали человек десять мужчин, несколько иностранок и египетских девочек. Ни одной взрослой египтянки не было видно в воде, хотя в тени на террасе сидели матери, наблюдая, как резвятся их дети.