Путешествие в глубину моей памяти через тернии сна

Бабушка Жанна любила в своей жизни три вещи: советское шампанское, ереванский заплесневелый сыр рокфор, французские духи «Шанель номер пять». Это всё она могла потреблять без ограничения и не жалела на это никакие деньги, но больше всего она любила своего внука Олега, которому потакала всегда, везде и во всём. Поэтому его неожиданную просьбу предоставить квартиру на пару дней восприняла с пониманием, лишь только подумала про себя – как быстро он вырос. Бабушка была личностью своеобразной. Выросшая в детдоме, без родителей, имела характер упрямый, к людям относилась с осторожностью, не всякий мог похвастаться своей дружбой с ней, но если кто дружил, то это было на всю жизнь. Курила исключительно папиросы «Герцеговина Флор», дымя, как скучающий сапожник в будке починки обуви. За фигурой своей абсолютно не следила, ела всё подряд, но была довольно-таки неплохо сложена даже для своего преклонного возраста. После трагической смерти супруга, лётчика-испытателя, она ещё больше ушла в себя и всю свою оставшуюся любовь перенесла на своего единственного внука, балуя его.

Таня пришла только под вечер, она была в новом чёрном платье, в таких же тёмных в тон колготках, свои вьющиеся волосы она больше не заплетала в косички, как раньше в школе, а пустила их волнистым ручейком на правое оголённое плечо, выделяя ещё больше тем самым белизну своей нежной кожи. С первых же шагов, как она вошла в квартиру, удивлённо заметила, как готовились к её приходу. Вокруг стоял лёгкий запах ванили, окна были задёрнуты тяжёлыми шторами, в маленькой гостиной был накрыт небольшой круглый стол с шампанским из бабушкиных запасов, на вышитой скатерти при свете трёх красных праздничных свечек красовался замечательный киевский торт, который старушка испекла, не покладая рук с самого утра, прежде чем уйти. Блестящие тарелки с позолоченной каёмочкой, мельхиоровые ножи, вилки – всё это придавало изысканный шарм небольшой квартирке пенсионера.

Что поразило её ещё в бабушкиной квартире, так это были фотографии различных лётчиков, военных самолётов и авиации, они были везде – на стенах, на крышке пианино, даже в уголках зеркала в прихожей.

– У тебя бабушка – военный лётчик? – умилённо спросила Таня, листая обклеенный синим бархатом семейный альбом, который лежал на диване.

– Да, лётчик-испытатель. Согласись, редкая профессия среди женщин.

– А твой дед?

– Разбился, испытывая новый самолёт, вот его фотография, – показывая чёрно-белый снимок счастливой пары на аэродроме, сказал Олег. – Я его даже не видел.

– Так вот почему ты хочешь идти служить в десантники или в авиацию?

– С детства мечтаю прыгать с парашютом.

– Всего лишь из-за этого? – изумилась она. – А если парашют не раскроется? – наивно взглянула на него.

– Они почти всегда раскрываются, зато гордость и удовлетворение после приземления.

– Дед в молодости был десантником, а потом стал лётчиком, меня даже назвали в честь него.

– А ты похож на неё, серьёзно, – показывая на фотографию Жанны, сказала Валентина. – Рот, нос, улыбка. Это кто и где? – поинтересовалась она, держа в руках чёрно-белую фотографию с задрипанными краями, на которой была изображена группа худых детей с обритыми головами. – Школьная, наверное, судя по состоянию бумаги.

– Детдомовская она, от неизвестных родителей осталась.

Татьяна осторожно закрыла альбом, положила его на диван и стала поправлять непокорные волосы, стараясь их заплести в одну толстую косу, которая непослушно распускалась каждый раз. Он смотрел, любуясь ею, как произведением искусства, как чем-то совершенным, до боли родным. Подсев к ней поближе, обнял, вдыхая дурманящий запах тела, волос, благоухающих цветочным шампунем. Она посмотрела на него голубыми глазами, нахмурив слегка брови, как бы упрекая «Бессердечный, а ведь ты способен забыть меня» – а потом закрыла их, чтобы утонуть в тихом омуте любви ко всем чертям, теперь ей стало глубоко безразлично, что будет сейчас, как будет потом, потому что сегодня ей хотелось этого как никогда раньше.

Свечки на столе стали гаснуть одна за другой, дымя последней серой дымкой, торт так и остался лежать на столе нетронутый.

– Ну вот и свершилось, ты же так этого хотел?

– Да, хотел, и ты стала мне ещё дороже и роднее, после армии мы с тобой обязательно поженимся, у нас будет куча детей, – мечтательно сказал он.

– А я нет, я мечтала ждать тебя с армии девушкой, сыграть большую свадьбу, пригласить друзей и родственников, провести с тобой сказочную брачную ночь.