Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена

Пріятно сидть въ кабинет за письменнымъ столомъ и предаваться воспоминаніямъ. Въ камин трещитъ уголь, обдавая всю комнату таинственнымъ свтомъ, а сумракъ точно споритъ съ нимъ, все больше и больше наполняя комнату. Я уже старю, мои молодыя силы меня покидаютъ, прошли дни веселыхъ увлеченій, когда горла въ жилахъ кровь, а сердце отвагою дышало!.. Теперь бы мн послушать чей-нибудь разсказъ о приключеніяхъ; но куда тамъ? Разв теперь есть хоть одинъ человкъ съ кмъ бы могло случиться что-нибудь подобное, какъ случилось со мной? Нтъ! Теперь молодежь сидитъ въ гостинныхъ, въ будуарахъ и несетъ пустомелицу, уши вянутъ отъ гнилыхъ разсказовъ… Эхъ, прошло мое время! Бывало раньше, стоитъ мн куда-нибудь показаться, какъ сейчасъ же меня обступятъ хорошенькія барышни и засыпаютъ просьбами:

— «Милый баронъ Мюнхгаузенъ, разскажите, пожалуйста, намъ что-нибудь о своихъ приключеніяхъ!»

— «Пожалуйста, славный баронъ!»

Кричитъ другая на перебой, и звонкимъ голоскомъ заливаетъ блестящій залъ какого-нибудь великолпнаго графскаго замка. А я хожу среди нихъ съ важной осанкой, покручивая длинный усъ, и еле замтно посмиваюсь.

— «Хорошенькій баронъ, что-нибудь изъ морскихъ приключеній!»

Я какъ-будто стыдливо отказываюсь, говорю, что уже забылъ кое-что, а многое не разъ уже разсказывалъ въ этомъ зал. Но шумъ и просьбы не смолкаютъ, а лестныя для меня выраженія порхаютъ изъ красивыхъ губокъ прекрасныхъ двицъ, какъ легкія бабочки весною по цвтамъ. Ничего не подлаешь, нужно угодить. Я сажусь на стулъ, а кругомъ меня кольцомъ садятся двицы и перекрикиваютъ одна другую.

— «Разскажите объ охот!»

— «Нтъ, лучше о путешествіи въ Россію!»

— «Мы это уже слыхали, разскажите о вашемъ плн, милый баронъ, и о вашихъ занятіяхъ у султана!»

И такъ долго забрасываютъ он меня своими просьбами. Наконецъ, я откашливаюсь и говорю.

— «Эхъ, мои славные друзья! Все это я вамъ уже разсказывалъ, а вотъ я познакомлю васъ еще съ однимъ приключеніемъ, случившемся со мною во время путешествія по Мраморному морю».

— «А это интересное будетъ приключеніе?»

Спрашиваетъ одна изъ нихъ.

— «О, да, очень даже интересное!» — съ улыбкой отвчаю я и начинаю разсказывать.

— Это было во время моего пребыванія въ Турціи, когда мн посчастливилось завоевать нкоторое вниманіе у султана и всего его двора. Я очень часто вызжалъ по дламъ службы на своей яхт въ Мраморное море. Какіе тамъ прекрасные виды! Просто прелесть! Чего стоитъ одинъ видъ на Константинополь?! Но видъ на султанскій дворецъ еще замчательне! Однажды утромъ, когда я любовался красотой и ясностью голубого неба, замтилъ я въ воздух, среди серебристыхъ облаковъ какой-то круглый предметъ. Когда я больше сталъ всматриваться, то замтилъ еще, что съ него что то спускается. Я сейчасъ же побжалъ въ каюту за самымъ лучшимъ своимъ ружьемъ, безъ котораго я никогда не вызжалъ въ далекую дорогу, зарядилъ его на скорую руку пулей и, хорошенько прицлившись, выстрлилъ; но въ предметъ этотъ я не попалъ. Это очень рдко случается со мной, потому что я стрлокъ ловкій, даже рдкій, еще больше, самый лучшій во всей стран. Вамъ вдь это извстно. Я быстро заложилъ другой зарядъ, но и этотъ не былъ счастливе перваго. Наконецъ, третьимъ выстрломъ, я пронзилъ пулей предметъ, и онъ сталъ быстро падать прямо въ море. Я приказалъ направлять судно такъ, чтобы предметъ этотъ могъ упасть если не на палубу, то, по крайней мр, не далеко отъ судна, чтобы можно было разсмотрть, что онъ изъ себя представлялъ.

На небольшомъ разстояніи отъ моего корабля я увидлъ, черезъ нсколько минутъ посл выстрла, небольшую, позолоченную корзину, висвшую на огромномъ аэростат, гораздо большемъ церковнаго купола. Мной тогда овладло сильное волненіе: я боялся, что нанесъ вредъ воздушному путешественнику.

Оправившись отъ изумленія, я сталъ присматриваться и замтилъ, что въ корзин находится человкъ и половина жареннаго барана. Мои люди обступили корзину и о чемъ-то межъ собой разговаривали, какъ я потомъ узналъ они хотли покончить съ хозяиномъ корзины какъ это длаютъ со шпіонами. Вы догадываетесь о чемъ шла у нихъ рчь: о жизни этого несчастнаго путешественника, дорогіе мои. Я, конечно, разстроилъ ихъ планы и смло подошелъ ближе къ корзин, заговоривъ съ путешественникомъ по-турецки, такъ какъ это происходило въ турецкихъ владніяхъ, но тотъ началъ мн отвчать по-французски. Тогда я задалъ ему нсколько вопросовъ на его родномъ язык. Оказалось, что онъ чистокровный французъ, и проситъ обождать немного съ разспросами, пока онъ не оправится отъ смущенія.