Путешествия и приключения капитана Гатерраса

Тщательно все обыскав кругом, путешественники нашли несколько ящиков пеммикана и два бочонка мясных консервов, уцелевших от истребления. Съестных припасов могло хватить на шесть недель; пороху было много. На сборы ушло очень немного времени, зато на оснастку и починку шлюпки пришлось потратить целый день. 24 июля путешественники снова вышли в море.

Около 83° долготы материк уклонялся к востоку. Быть может, он соединялся с землями, известными под именем земель Гриннеля, Эллесмера и Северного Линкольна, образующих береговую линию Баффинова залива. Можно было предполагать, что пролив Джонсона, подобно проливу Ланкастера, вливается во внутренние моря.

Шлюпка шла без особых затруднений и легко избегала пловучих льдов. Предвидя возможность задержек, доктор наполовину уменьшил выдачу рационов. Путешественники не слишком уставали и чувствовали себя вполне прилично.

Время от времени стреляли уток, гусей и чаек, добывая таким образом свежую и здоровую пищу. Что же касается запаса воды, то его легко пополняли на встречавшихся им пресноводных льдинах. Путешественники старались не удаляться от берегов, так как для плавания в открытом море шлюпка не годилась.

В это время года ртуть в термометре уже постоянно находилась ниже точки замерзания. Дожди сменились снегом; солнце начало касаться линии горизонта, и с каждым днем его диск все больше и больше погружался в море. 30 июля солнце в первый раз зашло за горизонт, и на несколько минут наступила ночь.

Шлюпка шла очень быстро, проходя иногда от шестидесяти до шестидесяти пяти миль в сутки. Путешественники не останавливались ни на минуту, зная, с какими трудами и препятствиями было бы сопряжено их передвижение, если бы пришлось идти сушей. Между тем внутренние моря должны были вскоре замерзнуть; там и сям уже образовывался молодой лед. В полярных странах, где не бывает ни весны, ни осени, то-есть промежуточных времен года, зима сразу сменяет лето. Значит, надо было спешить и не терять времени.

31 июля небо при закате солнца было еще ясным, и на нем около зенита появились первые звезды. Но с этого дня начались туманы, сильно замедлявшие плавание.

Доктора очень тревожило наступление зимы. Он знал, с какими трудностями боролся Джон Росс, стараясь войти в Баффинов залив после того, как он покинул свой корабль. После первой же попытки пройти льдами этот отважный моряк был вынужден возвратиться на свое судно и провести в полярных странах четвертую зиму. Но у него, по крайней мере, были в суровое время года приют, съестные припасы и топливо.

Если бы подобное несчастье постигло остаток экипажа «Форварда», если бы он был вынужден остановиться или возвратиться назад, он неминуемо погиб бы. Доктор ни с кем не делился своими тревогами, но торопил пройти как можно дальше на восток.

Наконец 15 августа, после трехнедельного довольно быстрого плавания и сорокавосьмичасовой борьбы со льдами, скоплявшимися в проходе, во время которой их шлюпка сотни раз подвергалась опасности погибнуть, мореплаватели окончательно остановились — дальше идти было невозможно. Море замерзло со всех сторон, и термометр показывал в среднем не выше —9°.

По гладко отшлифованным маленьким камешкам на льдинах, а также по пресноводным льдам можно было предположить, что берег недалеко и находится на северо-востоке.

Альтамонт с большой точностью провел наблюдения, давшие 77° 15' северной широты и 82°02' восточной долготы.

— Итак, — сказал доктор, — вот наше точное положение. Мы достигли Северного Линкольна, а именно — мыса Эдена. Теперь мы входим в пролив Джонсона, и если бы нам посчастливилось прийти сюда чуть пораньше, мы нашли бы его свободным до Баффино-ва залива. Но жаловаться на судьбу мы еще не имеем права. Если бы наш бедный Гаттерас сразу попал в так легко проходимое море, то он скорее бы поднялся к полюсу, товарищи не покинули бы его и он не лишился бы рассудка под бременем пережитых им тяжких страданий!

— Очевидно, — сказал Альтамонт, — нам остается одно: бросить шлюпку и на санях добраться до восточного берега Земли Линкольна.

— Бросить шлюпку и снова взяться за сани? Что ж, я согласен,— ответил доктор.— Но только, вместо того чтобы идти Землей Линкольна, я предлагаю переправиться по льду через пролив Джонсона и выйти на берега Северного Девона.

— Почему? — спросил Альтамонт.

— Потому что чем больше мы будем приближаться к проливу Ланкастера, тем больше у нас будет шансов встретиться с китобоями.

— Вы правы, доктор. Но я боюсь, что лед еще недостаточно крепок, чтобы выдержать наш переход.

— Попробуем все же, — ответил доктор.

Шлюпку разгрузили. Бэлл и Джонсон снова наладили сани, отдельные части которых были в полном порядке. На следующий день впрягли собак, и отряд стал продвигаться вдоль берегов.

Снова началось уже столько раз описанное путешествие, утомительное и медленное. Альтамонт был прав, сомневаясь в прочности льда. Переправиться через залив Джонсона не удалось и пришлось идти вдоль берегов Земли Линкольна.