Путешествия и приключения капитана Гатерраса

— Считаю нужным, господа,— начал опять Гаттерас,— объяснить вам, на каких неопровержимых данных основывается моя попытка подняться к полюсу. В 1817 году судно «Нептун» из Абердина достигло 82° к северу от Шпицбергена. В 1826 году знаменитый Парри после своей третьей экспедиции в полярные моря отправился со Шпицбергена в санях-лодках и поднялся на сто пятьдесят миль к северу. В 1852 году капитан Инглфилд достиг в проливе Смита 78°35' широты. Все это были английские суда, состоявшие под командой наших соотечественников, англичан.

Здесь Гаттерас остановился.

— Я должен добавить...— продолжал он с усилием, будто каждое слово стоило ему большого труда, — я должен добавить, что в 1854 году американец Кэйн, командовавший бригом «Эдванс», поднялся еще выше, а его помощник Мортон, отправившись по ледяным полям, водрузил знамя Соединенных Штатов выше 82° широты. Я уже не вернусь больше к этому предмету. Необходимо, однако, знать, что капитаны кораблей «Нептун», «Энтерпрайз», «Изабелла» и «Эдванс» установили, что за этими высокими широтами начинается полярный бассейн, совершенно свободный ото льдов...

— Свободный ото льдов! — вскричал Шандон, прерывая капитана. — Но этого не может быть!

— Заметьте, Шандон, — спокойно сказал капитан, глаза которого на мгновение сверкнули, — что я привожу факты и указываю имена. Добавлю еще, что во время стоянки капитана Пенни в 1851 году в проливе Уэллингтона его помощник Стюарт тоже видел свободное ото льдов море, как это подтверждается свидетельством капитана сэра Эдварда Бельчера, зимовавшего в 1853 году, в Нортумберлендском заливе под 76°52' широты и 99°20' долготы. Факты эти не подлежат никакому сомнению, и отрицать их могут только люди недобросовестные.

— Однако, капитан, — сказал Шандон, — факты эти настолько противоречивы, что...

— Ошибаетесь, Шандон! — прервал доктор.— Они нисколько не противоречат указаниям науки. С разрешения капитана, я могу доказать вам это.

— Прошу вас, доктор, — сказал Гаттерас.

— Итак, слушайте, Шандон. Географическими данными и исследованием изотермических линий неопровержимо доказано, что область наибольших холодов на земном шаре находится не у полюса, но, подобно магнитному полюсу Земли, отклоняется от него на несколько градусов Исследованиями Брюстера, Берхама и других физиков установлено, что на нашем полушарии существуют два полюса холода: один в Азии, под 79°30' северной широты и 120° восточной долготы, а другой в Америке, под 78° северной широты и 97° западной долготы. В настоящее время нас занимает второй из них, и, как видите, Шандон, он отстоит от полюса больше чем на двенадцать градусов. После этого спрашивается: почему море у полюса не может быть настолько же свободно ото льдов, как под шестьдесят шестой параллелью, то-есть в южных частях Баффинова залива?

— Совершенно верно, — заметил Джонсон.— Доктор говорит об этих вещах, как специалист.

— Да оно, кажется, так и есть,— добавил Уэлл.

— Химеры и предположения! Чистые гипотезы! — упорствовал Шандон.

— Рассмотрим оба случая, Шандон, — сказал Гаттерас: — море или свободно ото льдов, или оно не свободно от них; но и в том и в другом случае ничто не может помешать нам подняться к полюсу. Если море свободно, «Форвард» легко доставит нас к цели наших желаний; если же нет, то мы попытаемся подняться к полюсу на санях. Согласитесь, что дело это выполнимое. Раз мы достигнем 83°, нам останется до полюса всего четыреста двадцать миль.

— Но что значат эти четыреста двадцать миль, когда нам известно, что казак Алексей Марков на санях, запряженных собаками, прошел по Ледовитому океану, вдоль северных берегов Азиатской России, восемьсот миль, и притом всего-навсего в двадцать четыре дня! — живо отозвался доктор,

— Итак, Шандон? — сказал Гаттерас.

— Я могу только повторить уже сказанное мною, капитан, — холодно ответил упрямый моряк: — я буду повиноваться.

— Хорошо. Теперь рассмотрим наше настоящее положение, — продолжал Гаттерас. — Нас затерло льдами. Мне кажется, что в нынешнем году мы не войдем в пролив Смита, и поэтому нам следует...

Гаттерас разложил на столе одну из тех превосходных карт, которые были изданы в 1859 году по распоряжению адмиралтейства.

— Не угодно ли вам, господа, проследить за мною. Если пролив Смита для нас закрыт, то нельзя сказать того же о проливе Ланкастера на северо-западном берегу Баффинова залива. Я думаю, мы должны подняться этим проливом до пролива Барро, а оттуда — до острова Бичи. Путь этот уже тысячи раз проходили парусные суда, следовательно пройти его на винтовом бриге будет совсем нетрудно, Достигнув острова Бичи, проливом Уэллингтона мы подвинемся насколько возможно севернее, к устью протока, соединяющего канал Уэллингтона с каналом Королевы, к тому месту, где было замечено свободное ото льдов море. Сегодня 20 мая. Следовательно, при благоприятных обстоятельствах мы через месяц достигнем этого пункта, а оттуда направимся к полюсу. Что вы на это скажете, господа?

— Очевидно, это единственный путь, по которому следует идти, — ответил Джонсон.