Путешествия на другую сторону света

Большой бык сделал еще несколько угрожающих шагов навстречу мне и снова покачал рогами. Звери, конечно, не собирались позволять нам снимать их из этого положения. Я подошел слишком близко. Я подумал, что, прежде чем позорно и, вероятно, безуспешно обратиться в бегство, стоит попробовать предотвратить нападение с помощью блефа. Я подпрыгнул в воздухе, помахал руками и закричал. Бык вскинулся, развернулся и ускакал. Внезапно я почувствовал себя смелым и побежал за ним, чтобы закрепить свою победу, громко крича. Все стадо унеслось прочь в облаке пыли.

Я перестал бежать и повернулся, чтобы извиниться перед Чарльзом за то, что разрушил наши шансы на съемки. К моему удивлению, он был совсем не в машине, а стоял посередине между нами. Он следовал за мной на расстоянии 20 метров и снимал все происходящее.

Освобождение «лендровера» заняло у нас почти два часа. Колеса затонули настолько глубоко, что задняя ось лежала на земле, а рессоры были закопаны. Мы заползли под машину и, лежа на животе, руками соскребали грязь. Чтобы помочь сцеплению колес, мы вернулись на полкилометра к бушу на окраине равнины, срубили несколько маленьких деревьев, притащили их к машине и засунули под шины. Боб запустил двигатель. Мы с Чарльзом упорно использовали палки в качестве рычагов под задней осью. Колеса закрутились, появился неприятный запах горячей резины, а затем колеса сцепились на ветвях. Грузовик доблестно вытянул себя из своей самодельной западни. Мы были свободны.

Мы поехали прямо к Обири, потому что здесь, по словам Алана, были чрезвычайно впечатляющие рисунки. Он не преувеличивал. Скала состояла из горизонтальных слоев, и с западной стороны один массивный горизонтальный лист простирался на девять метров вперед, образуя большой потолок высотой около 15 метров над землей.

Стена в задней части этого природного открытого зала была покрыта великолепным фризом с красными рыбами баррамунди. Каждый из этих монстров был метр или полтора в длину. Головы рыб были наклонены вниз. Они были написаны в стиле рентгена, как и те, что мы видели в Нурланджи, но детали были еще более проработанными. Было показано все: позвоночник, плавниковые лучи на хвосте, доли печени, полосы мышц вдоль спины, пищевод и кишечник. Среди этих благородных рыб были змеиношеие черепахи, кенгуру, вараны, эму и геометрические узоры. Рисунки растянулись на 15 метров в ширину и два метра в высоту и покрывали стену в несколько слоев так густо, что головы и хвосты предыдущих изображений проступали из-под тех, которые были нарисованы позже. Мы с восторгом изучали пещеру и звали друг друга, найдя новую вариацию, другое животное или особенно великолепный образец.

Было уже поздно начинать съемки, потому что через час наступят сумерки, а мы еще не успели разбить лагерь. Хотя здесь не было воды, мы решили остаться на ночь у пещеры.

Это было идиллическое и великолепное место для лагеря — за нами была огромная скала, с одной стороны простиралась равнина, а с другой — буш. Если не считать отсутствия воды, была лишь одна проблема: свирепствующие мухи. Они устраивались повсюду черными ползучими роями — на наших лбах, руках, губах и глазах. Хотя они были вполне безобидны, ощущение их ног на коже было почти таким же раздражающим, как если бы они жалили нас. Той ночью я приготовил омлет, и, когда мы сидели у костра и ели, мухи так упорно садились на наши тарелки и липли к еде, что простые взмахи рукой не отгоняли их. Единственное, что нам оставалось, чтобы не глотать дюжину мух с каждым укусом, — сильно и непрерывно дуть на каждый кусок пищи, пока он не будет близко к губам, а затем быстро засовывать его в рот, прежде чем хоть одно ненавистное насекомое сможет снова на нем устроиться.

Мы собрали наши низкие походные кровати, поставили над каждой из них москитную сетку и с огромным облегчением заползли в них, защищенные, по крайней мере, от внимания мух. Я какое-то время читал при свете факела. Лежа там, я не мог видеть внешний мир, поскольку свет моего факела освещал москитную сетку и заставлял ее казаться непроницаемой. Я чувствовал себя так, как будто лежал в маленькой белой комнате. Затем я потушил свет, и белые стены тут же исчезли. Я посмотрел вверх на бесконечность и неземную красоту Млечного Пути. Впереди меня, на фоне блестящего неба виднелись очертания Обири-Рок. Даже сейчас было очень жарко, и я лежал на своем спальном мешке голым.

Я проснулся через некоторое время после полуночи. Темнота была наполнена звуками. Время от времени раздавались пронзительные крики. Я догадался, что это какая-то птица, но не узнал крик. Оттуда, где мы оставили свою провизию, доносилось шуршание. Какое-то маленькое существо — возможно, крыса — исследовало наши запасы. Дальше на участке панданов раздавалось еще более громкое шуршание, за которым последовал тяжелый удар.

«Послушай, — сказал Боб, — что это за шум?»

«Крылановые [19], наверное», — обнадеживающе прошептал я в ответ. Не знаю, почему я говорил шепотом.

«Но это несколько громко для крылановых, разве нет?»