Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

С кривых, мощенных булыжником улиц Асунсьона открывается вид на пристань, вдоль которой впритык стоят корабли, за ней виднеется темная река Парагвай, а дальше простирается пустынная, безлюдная равнина. Она начинается на противоположном берегу реки и тянется за горизонт, 800 километров на запад, через боливийскую границу, к подножию Анд. Большую часть года это выжженная солнцем, заросшая кактусами пыльная и сухая саванна, но летом проливные дожди и сходящие с гор потоки растаявшего снега превращают ее в огромное, кишащее москитами болото. Мы решили, что оставшиеся в Парагвае дни нам необходимо провести на этой своеобразной и одновременно притягательной земле. В Асунсьоне о Чако рассказывали нам все. Одни пугали невероятными трудностями, другие утверждали, что для поездки необходимо обзавестись множеством предметов, названия которых мы слышали впервые, третьи приводили десятки разумных причин, по которым в такое дикое место ехать нельзя.

Однако все советчики сходились в одном: в Чако очень жарко. Поэтому первым делом предстояло обзавестись соломенными шляпами. За ними мы отправились в находившуюся неподалеку от пристани лавчонку, в открытых окнах которой висело множество дешевого тряпья.

«Sombreros?» — вместо приветствия спросили мы. К счастью, на этом наши упражнения в испанском закончились, ибо хозяин лавки, молодой, но грузный небритый мужчина с огромной копной черных вьющихся волос и редкими зубами, некоторое время жил в Штатах и говорил на колоритном бруклинском наречии. Он показал нам недорогие, вполне подходящие шляпы, и мы по глупости признались, зачем они нам нужны.

«Эт-та Чака, — смачно произнес он, — она… Очень плохая, жутко страшное место. Без шуток, москиты и разные bichos там muy muy bravo. Так много, что рукой махнешь, и тут же у тебя громадная, первого сорта гадина в руке. Amigos[16], они вас будут пожрать».

Он на миг потрясенно замолчал, а потом расплылся в лучезарной улыбке: «Но у меня есть экстра высший сорт москитная сетка».

Мы послушно купили две. Однако хозяин лавки не унимался.

«Эта Чака, скажу я вам, — он заговорщически перегнулся к нам через прилавок, — очень, жуть и кошмар какой становится холодной. Ночью, без шуток, мерзнуть будете. Но не волновайтесь, у меня тут самые лучшие пончо в Асунсьоне».

Он вынул два дешевых одеяла с прорезью для головы. Мы послушно купили их тоже.

«А на лошади вы как? Хорошо? Как Гэри Купер?»

Мы признались, что не очень.

«Ничего, выучитесь, — поспешил успокоить владелец несметных сокровищ, — вам только нужно bombachos[17]».

Он извлек из своих тайников две пары мешковатых шаровар в складку. Это уже было чересчур.

«Нет-нет, они не нужны, muchissima gracias[18], — запротестовали мы. — Нам привычней в брюках, inglesi[19]».

Он страдальчески поморщился.

«Так это неправильно, amigos. Вы там себе все кошмар как отобьете. Вы должен иметь на себе бомбачос».

Мы сдались, чем спровоцировали новый приступ благодеяний.

«Вы заимели распревосходнейшие бомбачос, первый сорт, — с торжественной задумчивостью произнес он, словно поздравлял нас с удачным выбором, — но кактусы с кустами в Чако очень колючие. Враз порвут ваши прекрасные бомбачос на сто кусочков».

Для пущей убедительности он рубанул рукой воздух.

Мы ждали продолжения.

«Не волнуйтесь! — вскричал наш благодетель и с сияющей улыбкой, жестом, каким факир вынимает кролика из цилиндра, вытащил из-под прилавка две пары кожаных гетр. — Piernera».

Мы окончательно капитулировали — и больше не сопротивлялись. Казалось, теперь каждый клочок тела был надежно защищен от всевозможных опасностей, но хозяин лавки считал иначе.

«У вас нет животика, — печально констатировал он, — но…»

Скорбь в голосе сменилась решимостью.

«Знаю, вам нужен faja[20]».

Он отвернулся, стянул с полки два рулона плотной ткани шириной сантиметров пятнадцать каждый, развернул один, обмотал вокруг своей непомерно широкой талии и представил пантомиму «Всадник на коне», подпрыгивая вверх и вниз, как будто на лошади.

«Видите, — торжествующе произнес он, когда действо завершилось. — Кишки. Никакая не вывалится».

Доверху нагруженные и защищенные с головы до ног мы наконец выбрались из магазина.

«Не знаю, что из этого барахла понадобится нам в Чако, — заметил Чарльз, — но на следующем маскараде первый приз — наш».