Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам

Они сидели в гостиной, и Шафран болтала о разных примерах пестролистности и о том, приносит ли она пользу растениям. Александр выдвигал все более и более необычные теории и пришел к выводу, что причиной появления темно-зеленых линий на сансевиерии, листья которой по форме напоминали мечи, стало ее нахождение в углу гостиной и то, что в комнате был сквозняк и то и дело становилось то слишком жарко, то слишком холодно. Смеясь, Шафран отправилась за справочником с дополнительной информацией о сансевиерии, что скорее являлось поводом припудрить носик.

Вернувшись, она увидела, что Александр изучает фотографии на каминной полке. На одной маленькой фотографии в серебряной рамке была запечатлена Шафран с родителями, долговязая пятнадцатилетняя девочка с большими глазами. Улыбка ее матери очень напоминала улыбку Шафран, но по черно-белой фотографии было непонятно, что Шафран пошла в отца. Томас Эверли с гордым видом стоял рядом с семьей, его выразительные глаза сверкали из-под очков, а седеющие каштановые волосы были зачесаны назад.

Рядом с семейными фотографиями Шафран располагались снимки семьи Элизабет, состоящей из высоких светловолосых людей. Все члены семьи Хейл[9] выглядели сильными и крепкими, как и предполагала их фамилия, как будто они целыми днями бродили по холмам и полям Бедфорда, где выросли Элизабет и Шафран. На одном из фото Элизабет сидела посередине между матерью и отцом, а двое старших братьев стояли позади, оба в военной форме. Старший пристально смотрел в камеру. Младший сиял от гордости. Шафран посмотрела в глаза Уэсли, и ее сердце пронзила привычная боль.

– Семья Элизабет? – спросил Александр.

– Да. Как раз перед тем, как ее братьев отправили на войну. – Шафран указала на старшего. – Николас до сих пор служит в армии; по словам Элизабет, он занят чем-то важным. А Уэсли погиб во Фландрии.

Александра задержал взгляд на братьях, и на его лице появилось странное выражение.

– Вы с Элизабет вместе росли?

Она кивнула, села на диван и положила на колени справочник.

– Должно быть, вы хорошо знали ее братьев. – Александр сел рядом с ней.

– Да, наши семьи много времени проводили вместе, – кивнула Шафран. – Уэсли был всего на два года старше нас с Элизабет. Обычно он гонялся за мной или швырял в меня чем попало. Перед тем как ему уйти в армию, мы стали очень близки.

– Полагаю, вы были шокированы, узнав о его кончине.

– Это случилось вскоре после смерти отца. Тяжелый выдался год.

Шафран занялась лежавшей у нее на коленях книгой. Она переворачивала страницы, едва различая, что на них написано. Душа ее разрывалась между болезненным чувством утраты и чувством признательности за тепло, которое исходило от сидящего рядом Александра.

Воцарилось молчание. Шафран машинально продолжала листать страницы.

– Я приехала домой на пасхальные каникулы, когда мы об этом услышали, – проговорила она наконец. – Мой отец служил в районе Ипра. Он был одним из первых, против кого применили ипритный газ.

Она подняла взгляд и увидела, что Александр понимающе смотрит на нее. Он с трудом сглотнул.

– Мне жаль.

– Спасибо. По крайней мере, он умер быстро. – Она вновь ощутила это странное чувство, которое так часто ее посещало: облегчение от того, что ее отец погиб мгновенно, а не мучился от жутких последствий, которые стали очевидны лишь месяцы спустя. Ее взгляд переместился на покрытую шрамами руку Александра.

– А где воевали вы?

– Во Франции. Фромель.

Она кивнула, не зная, что сказать. Достигнуть совершеннолетия во время Первой мировой войны и сразу после нее испытать ложные надежды и оптимизм, которые пришли с окончанием войны… от всего этого оставался горький привкус. Не было ничего обнадеживающего в том, что ее отец погиб, как и ее первая любовь.

Александр потянулся за книгой.

– Нам не следует об этом говорить. Многие годы только об этом и твердили. Думаю, стоит найти другие темы для обсуждения. – Он открыл страницу наугад. – Например, вот это наводящее ужас создание. – Он указал на орхидею Dracula simia, цветам которой и впрямь не отказать в зловещем очаровании.

Щелкнул замок, скрипнула дверь и послышался вздох, возвестивший о прибытии Элизабет. Она громко жаловалась на то, что «лорд» попросил ее поработать в субботу, чтобы подготовиться к особому событию. Она зашла в гостиную и остановилась с улыбкой, увидев на диване Шафран и Александра и не заметив при этом раскрытой книги у них в руках.

Драматично вскрикнув «О, простите!», Элизабет с шумом ретировалась на кухню.

– Прошу прощения. Я на минутку, – скорчив гримасу, сказала Шафран Александру.

На кухне Шафран обнаружила, что Элизабет посмеивается, наполняя чайник.

– Шаф, дрянная девчонка, ты даже не предложила гостю подкрепиться! Наверное, вы были заняты чем-то интересным, раз ты так пренебрегла своими обязанностями хозяйки, – пожурила Элизабет подругу.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Элизабет, – с достоинством произнесла Шафран, – но ты ошибаешься.

– Я ошибаюсь, и на самом деле ты помирилась со своим биологом, сидишь здесь и изучаешь… биологию? – Элизабет даже не пыталась скрыть иронию.