Путевые заметки от Корнгиля до Каира, через Лиссабон, Афины, Константинополь и Иерусалим

Нкоторые изъ нашихъ товарищей отправились въ испанскую венту, какъ въ мсто боле романтическое, нежели англійская гостинница; другіе же предпочли клубъ Коммерческаго сквера, о которомъ уже заране составилъ я очень выгодное понятіе, думая найдти въ немъ заведеніе ничмъ не хуже извстнаго лондонскаго клуба на Чарлсъ-Стритъ, съ такимъ же блестящимъ освщеніемъ я прилично одтыми офицерами, распивающими портвейнъ. Можетъ быть, во времена губернатора О'Гара онъ былъ и дйствительно очень хорошъ, но теперь устарлъ и мстами позаплсневлъ. Хотя его превосходительство Больверъ жилъ здсь, и я не слыхалъ, чтобы онъ жаловался на недостатокъ комфорта; однакоже другія, мене знаменитыя особы, не считаютъ обязанностью подражать его скромности. Да и какъ не ворчать? Половина удовольствій и непріятностей туриста соединена съ трактирной жизнью, и онъ можетъ говорить о гостинницахъ несравненно основательне и живе, нежели о какихъ-нибудь историческихъ событіяхъ, заимствованныхъ изъ книги. Но все-таки этотъ клубъ — лучшая гостинница Гибралтара и указать на него полезно, потому что не всякій же путешественникъ, намревающійся постить Гибралтаръ, можетъ видть искусанныя блохами физіономіи нашихъ товарищей, которые на другое же утро обратились въ бгство изъ испанской венты и пришли искать убжища въ клуб, въ этой лучшей гостинниц самаго прозаическаго и неудобнаго для жизни города.

Еслибы позволительно было нарушать священную довренность, я могъ бы разсказать вамъ много забавныхъ происшествій, слышанныхъ мною отъ джентльменовъ, которые разсказывали ихъ для своего собственнаго удовольствія, сидя въ кофейной клуба, за столомъ, прикрытымъ грязной скатертью и дюжиною бутылокъ съ пивомъ и прохладительными напитками. Здсь узналъ я настоящія фамиліи авторовъ извстныхъ писемъ о французскихъ подвигахъ въ Могадор, и встртилъ бжавшихъ оттуда жидовъ, которые увряли меня, что они несравненно боле боялись Кабиловъ, рыскавшихъ за стнами города, нежели пушекъ французской эскадры. Очень занялъ меня прелюбопытный разсказъ о томъ, какъ бжалъ Вилькинсъ изъ-подъ ареста, и какъ посадили подъ арестъ Томпсона, который вышелъ посл десяти часовъ безъ фонаря на улицу. Слышалъ я также, что губернаторъ былъ старый…. но прибавить къ этому слову существительное — было бы нарушеніемъ довренности; можно только объявить, что полное выраженіе заключало въ себ чрезвычайно лестный комплиментъ для сэра Роберта Вильсона. Во время этихъ разсказовъ, на рынк, противъ оконъ клуба, происходила очень шумная сцена. Оборванный, толстый парень, окруженный Маврами, Жидами, Испанцами и солдатами, вскарабкался на боченокъ съ табакомъ и держалъ аукціонъ, покрикивая съ такой энергіею и безстыдствомъ, которыя сдлали бы честь Ковентъ Гардену.

Одинъ только здсь мавританскій замокъ можно назвать живописнымъ зданіемъ. Древніе храмы испанскаго города или сломаны, или обращены въ казармы, и такъ передланы, что не осталось ни малйшаго признака, который намекнулъ бы на ихъ прежнее назначеніе. Католическій соборъ слишкомъ простъ, а странная архитектура новой протестантской церкви похожа на сигарный ящикъ. По сторонамъ узенькихъ улицъ стоятъ бараки; въ дверяхъ маленькихъ домиковъ сидятъ, разговаривая, жены сержантовъ, а сквозь открытыя окна офицерскихъ квартиръ вы увидите прапорщика Фипса, лежащаго на диван съ сигарою во рту, или адъютанта Симсона, играющаго отъ скуки на флейт. Я удивился, найдя очень немного читателей въ великолпной зал здшней библіотеки, богатой прекраснйшими книгами.