Путевые заметки от Корнгиля до Каира, через Лиссабон, Афины, Константинополь и Иерусалим

Царственныя усыпальницы служатъ мстомъ для молитвы благочестивыхъ мусульманъ. Тамъ горятъ лампады и лежатъ списки корана. Проходя по кладбищу, вы непремнно увидите Турокъ, которые, сидя на скамьяхъ, воспваютъ строфы изъ священной книги, или совершаютъ омовеніе въ водоемахъ, готовясь приступить къ молитв. Кажется, христіанъ не пускаютъ во внутрь этихъ мавзолеевъ: имъ позволено только глядть сквозь ршетку оконъ на гробницы усопшихъ монарховъ, дтей и родственниковъ ихъ. Узкіе саркофаги обставлены съ обихъ сторонъ большими свчами и прикрыты богатыми покровами. Въ головахъ возвышаются надгробные камни съ золотыми надписями; при женскихъ гробницахъ, дополненія эти просты и мало отличаются своей формою отъ памятниковъ нашихъ кладбищъ; но т изъ нихъ, которыя поставлены надъ прахомъ мужчинъ, украшены чалмами и фесками. На камн Махмуда блеститъ кисть, дополняющая головной уборъ новой формы султановъ.

Въ этомъ грустномъ, но блестящемъ музеум замтилъ я дв маленькія гробницы съ красными фесками, прикрытыя также царскими покровами. Не помню, были ли тутъ свчи; но потухшее пламя краткой жизни не имло надобности въ нсколькихъ пудахъ воска для своего олицетворенія. Подъ этими саркофагами покоятся внуки Махмуда, племянники нын царствующаго султана, дти родной сестры его, жены Галиль-паши. Теперь лежитъ и она подл двухъ маленькихъ фесокъ.

Любовь къ дтямъ развита здсь въ высшей степени. На улицахъ Константинополя вамъ то и дло попадаются Турки съ своими маленькими, но пресерьозными сынишками, въ красныхъ шапочкахъ и широкихъ шараварахъ; въ игрушечныхъ лавкахъ такая суматоха, какой не найдешь въ любомъ европейскомъ город. Въ Атмеидан, хотя и стоитъ тамъ бронзовая колонна змй, перенесенная, по словамъ Моррея, изъ Дельфъ, я занимался болье толпами играющихъ дтей, нежели этой древностью, которую проводникъ мой, наперекоръ Моррею, признавалъ змемъ, воздвигнутымъ въ пустын, по выход Израильтянъ изъ Египта. Тамъ любовался я на маленькихъ Турчатъ, катавшихся въ пестрыхъ арбахъ, или раскрашенныхъ кареткахъ, которыя нанимаются въ Константинополь для дтскихъ прогулокъ. Мн и теперь представляется одна изъ нихъ: зеленый, овальный кузовокъ, изъ окна котораго, окруженнаго грубо-нарисованными цвтами, выглядываютъ дв смющіяся головки, эмблемы полнаго счастія. Старый, сдобородый Турка везетъ эту каретку, а за нею выступаютъ вдвоемъ: женщина, въ якмак и желтыхъ туфляхъ, и Негритянка, съ своей обычной улыбкою. Это нянька дтей, и на нее-то весело посматриваютъ изъ окна дв маленькія головки. Босоногій, толстый мальчишка завистливо глядитъ на эту арбу: онъ слишкомъ бденъ, а хотлось бы и ему покататься въ ней съ своимъ тупорылымъ щенкомъ, котораго держитъ онъ на рукахъ, какъ наши двочки игрушку.

Окрестности Атмеидана чрезвычайно живописны. На двор и вокругъ ограды мечети стоятъ палатки, въ которыхъ Персіяне торгуютъ табакомъ и сластями; превосходный сикоморъ ростетъ посреди отняемаго имъ фонтана, стаи голубей сидятъ по угламъ ограды, и здсь же, у воротъ, продается ячмень, которымъ добрый народъ кормитъ ихъ. Съ Атмеидана открывается прекрасный видъ на Софію, тутъ же стоитъ мечеть султана Ахмета, съ прекрасными дворами, деревьями и шестью блыми минаретами. Это превосходное зданіе особенно поражало меня своимъ величіемъ. Христіане смло могутъ смотрть во внутрь его сквозь ршетку оконъ, не опасаясь оскорбленій. Заглянувши туда, я увидлъ нсколько женщинъ, сидвшихъ на цыновкахъ; посреди ихъ расхаживалъ мулла и говорилъ съ большимъ жаромъ. Драгоманъ объяснилъ мн нсколько словъ его проповди: онъ осуждалъ своихъ слушательницъ въ дурной склонности говорить безъ умолку и слоняться по публичнымъ мстамъ. Вроятно, мы получили бы отъ него боле капитальныхъ свдній о слабостяхъ женскаго пола; но высокій Турка, ударивъ драгомана по плечу, принудилъ его удалиться отъ окна мечети.