Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите

В завершение позвольте мне упомянуть ещё один метод, который, как вам, быть может, покажется, на первый взгляд противоречит тому, о котором мы ведём разговор. Вместо того чтобы заявлять «Я не это; я не то» и отсекать нити своей идентификации с миром одну за другой, вы, наоборот, можете работать с практикой вбирания всего сущего в себя. Вместо того чтобы говорить: «Нети, нети» всему, что вы воспринимаете, вы говорите: «Тат твам аси»[60] — «Я — это». Вы расширяете границы собственного восприятия себя, и ещё расширяете, и ещё, пока всё на свете не окажется вами.

Замечательный святой по имени Рам Тиртха описывал, на что похожи подобные ощущения: «Я не имею ни формы, ни границ… я вне пространства и времени. Я во всём, и всё во мне. Я — блаженство мира. Я везде. Я — cam (абсолютное бытие), чит (абсолютное знание), ананда (абсолютное блаженство). Тат твам аси — я есть это». Эти слова идут изнутри. Он ушёл внутрь себя достаточно глубоко, чтобы обнаружить всё это в себе, и оттуда, изнутри, он говорит нам о том, кто мы такие — все мы: мы вне времени и пространства, не имеем ни формы, ни границ. Вот кто вы такой: Сат-чит-ананда.

Эти два метода — «Нети, нети» и «Тат твам аси» — представляют собой два противоположных полюса, два противоположных пути, но они ведут в одно и то же место. В одной практике вы отстраняетесь от всего, а в другой — приемлете всё, но обе заканчиваются одним и тем же. Пустотой? Полнотой? И тем, и другим.

Практики, подобные методикам Раманы Махарши и Рам Тиртхи пришли к нам из индуистской традиции, но есть и такие, который берут начало в буддизме — а именно, в дзэн-буддизме — и тоже представляют собой вариации на тему джняна-йоги: как победить ум при помощи ума же. Это техника, о которой большинство из нас, так или иначе, слышали, — дзэнские коаны, или неразрешимые загадки. Коан ставит вопрос, на который интеллект не может найти ответа; мыслительный процесс делает: «Кряк!», и это вышибает вас из привычной рассудочной системы координат.

Моё собственное знакомство с дзэнскими коанами состоялось достаточно неожиданно в бенедиктинском монастыре в Эльмире, Нью-Йорк. Там происходило собрание святых братьев, и мы все по очереди помогали друг другу погрузиться в медитацию. Однажды утром, часа в четыре, я обнаружил, что сижу между Свами Сатчитанандой и Свами Венкетешанандой и что мы все втроём практикуем дзэнскую медитацию под руководством Джошу Сасаки Роши — весьма жестокого японского учителя, принадлежащего к одной из дзэнских школ, которые практикуют коаны (это делают далеко не все). Первым делом Сасаки Роши научил нас правильно сидеть; это чрезвычайно трудная поза для медитации — спина должна быть совершенно прямой и жёсткой, руки надо держать вот так, локтями наружу, подбородок вниз — очень напряжённая поза. Потом он дал нам коан: «Как можно познать свою природу Будды в треске цикад?»

А теперь, сидя в этой ужасно неудобной позе в четыре часа утра попробуйте подумать над этим вопросом! Предполагается, что вы станете снова и снова спрашивать себя: «Как я могу познать свою природу Будды в треске цикад?» Вы сидите, и сидите, и сидите, и думаете, думаете, думаете… Потом, позже вас зовут на докусан, то есть на личную аудиенцию у Роши. Регламент встречи чётко определён: вы входите, кланяетесь и долго бьётесь лбом об пол. Потом садитесь на специальную подушечку для учеников. Учитель сидит напротив вас с колокольчиком и палкой.

— Ну что же, доктор, — говорит он, — как познать свою природу Будды в треске цикад?

Я несколько часов готовился к этому самому моменту, так? И вот я придумал себе план: когда он задаст мне вопрос, я вот так поднесу ладонь к уху лодочкой, как Миларепа[61], который сидит перед своей пещерой и слушает Вселенную. Я решил, что раз уж я — еврей-индуист, а он — японец-буддист, то будет уместно дать ему ответ в тибетском духе. Он его смутит, а мне только того и надо. Я надеялся хотя бы произвести на него впечатление. И вот он задал мне свой коан, а я приставил ладонь к уху. Он взял колокольчик, изучающе посмотрел на меня и сказал: «Шестьдесят процентов, не больше». И позвонил в колокольчик в знак того, что беседа окончена.

Меня обставили! Еврейский перфекционист внутри меня вопил, что ему недодали целых сорок процентов, причитающихся ему по закону!