Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите

Разумеется, после грибов, как и после сешина, многое возвратилось назад. Через несколько дней всё это стало просто ещё одним воспоминанием, ещё одной засушенной бабочкой в моей коллекции. Но даже несмотря на то, что воспоминания поблёкли, сам опыт принёс мне такое незабываемое ощущение собственной подлинности, что полностью утратить его, полагаю, было бы невозможно. После подобного прорыва человек буквально уже никогда не сможет стать прежним. С того момента целью моей жизни стало обретение этого ощущения другими средствами и избавление от всего, что не даёт нам вырваться из тенет рассудка. Я начал искать средства, при помощи которых мог бы достичь этой силы, и подобно сиддху, превратил свои действия в миру в карма-йогу! и направил все силы на устранение диктата моего рационального ума.

Когда все эти методы начинают работать, они позволяют нам выйти за пределы разума, мыслящего при помощи систем и категорий. Это и есть те «видение и мудрость», о которых говорил Кришна: нужно отрешиться от потока мыслей и чувств, который непрерывно бежит через наше сознание, унося с собой и не давая сосредоточиться, чтобы можно было обратить взор внутрь и познать атман. Когда мы сможем сделать это, когда сумеем заглянуть за непрерывно меняющиеся проекции того, кто такой я и кто такой ты, когда будет сорван покров привычных мыслей, мы к собственному удивлению обнаружим, что всё происходит только внутри нас, что кроме Бога, танцующего с Богом, на свете нет ничего.

5 Брахман

Мы говорим о карма-йоге и джняна-йоге — о двух практиках, которые Кришна дал Арджуне. Мы полагаем, что с помощью этих методов можем попасть туда, куда давно стремимся. Но куда же мы на самом деле хотим попасть?

В этой главе мы поговорим как раз об этом — о том, что, если нужно использовать имена, мы называем Брахманом, Внутренним светом, Который Един во Вселенной. Однако здесь есть один весьма интересный момент: мы пытаемся говорить о том, что по природе своей невозможно выразить в словах. Даже давая ему имя, даже называя его Брахманом, мы тем самым пытаемся придать форму тому, что формы не имеет — ибо, обретя какую-либо форму, оно тут же перестанет быть бесформенным. Рам Тиртха говорил: «Бог определённый есть Бог ограниченный». Любопытно, не правда ли?

Вот они мы — пытаемся отказаться от привязанности к своим мыслеформам, в то время как наше определение того, к чему мы стремимся, есть на самом деле лишь ещё одна мыслеформа. Любое определение Брахмана по сути своей неверно. Любые попытки придать ему какую-либо форму также неверны; это относится даже к таким тонким определениям, как Пустота и Ничто. Как поётся в тибетском гимне: «Гате… гате… парагате… парасамгате» — «прочь… прочь… за пределы… за пределы самого понятия «пределы»«. Вот это и есть Брахман.

Рамакришна говорил, что единственная вещь, которую невозможно определить ни на одном из человеческих языков, есть Брахман, ибо его истинную природу невозможно выразить в словах. Да, мы можем говорить о нём, но дело-то в том, что, находясь на одном плане бытия, мы говорим о том, что по самой своей природе пребывает на совершенно ином плане. Имя или термин могут быть для нас точкой отсчёта, но они ни в малейшей степени не могут служить определением рассматриваемого феномена.

(Следует заметить, что в Гите само слово «Брахман» используется в связи с двумя совершенно различными аспектами Бога: один из них — это аспект, не имеющий формы, а другой — тот, что творит все формы. Для обозначения обоих используется одно и то же слово, так что нам придётся сделать оговорку: в этой главе речь пойдёт только и исключительно о не имеющем формы аспекте Брахмана.)

Хотя мы и не в состоянии дать определение явлению, которое называем Брахманом, возможно, есть шанс приблизиться к его непосредственному восприятию, рассмотрев те описания, которые давали ему в разные времена и в разных источниках. Мистики многих традиций поднимались на этот уровень постижения реальности и после пытались донести до современников свои впечатления, и, хотя мы всё равно не сможем осмыслить Брахман, почему бы не дать нашему разуму возможность поиграть с оставленными ими описаниями?

Дао Дэ Цзин — отличный пример такой мистической книги; она даёт действительно чистое и прекрасное описание интересующего нас опыта. Это совершенно другая духовная традиция, так что термин «Брахман» в ней не встречается, но, как вы сами увидите, речь там идёт о том же самом явлении.

Существует легенда о том, как была написана Дао Дэ Цзин. Скорее всего, она апокрифична — я сомневаюсь, что так оно всё и было на самом деле; но, так или иначе, это хорошая легенда. Рассказывают, что хранитель библиотеки в Пекине поехал к себе на родину умирать — он был уже очень стар.

Когда он добрался до границы между своей родной провинцией и той, где он жил в последнее время, его остановили солдаты, которые сказали: