Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите

Но всё дело в том, что даже из путешествий, подобных этому, я всегда возвращался назад. Пока внутри нас есть нечто, что заставляет нас возвращаться в этот мир (будь то желания, стремления, привязанности — даже самая, казалось бы, невинная привязанность к знанию), состояние Брахмана будет ускользать от нас. Мы можем работать с теми или иными энергиями и даже превозмочь собственные ограничения, так что на мгновение нам приоткроется возможное, и это, безусловно, очень полезный опыт. Но затем наши привычные мыслительные паттерны всё равно берут своё и притягивают нас назад, в «реальный» мир. Слишком много крючков он забросил в нас, чтобы позволить нам пребывать в этом удивительном состоянии слишком долго.

Давайте рассмотрим ещё несколько определений Брахмана, чтобы познакомиться поближе с этим опытом и наполнить сознание его образами. Имейте в виду, что каждый абзац здесь представляет попытку какого-нибудь мистика описать своё восприятие Брахмана, то есть то, что описать в принципе нельзя.

Возможно, сейчас эти описания покажутся вам совершенно абстрактными и не имеющими никакого отношения к нашей повседневной жизни. Мне думается, что стать нам близкими и понятными, нарастить плоть на костях они могут только в том случае, если мы облечем их своим собственным непосредственным жизненным опытом. Простое знание того, что какие-то посторонние люди думали и писали о Брахмане, никогда не сможет нас полностью удовлетворить. Нам всегда нужно почувствовать всё на собственной шкуре.

И всё же услышать об этом тоже полезно. Всё это может отразиться эхом в том потайном уголке души, который тает подлинную ценность опыта, в котором целостность и реальность нашей личности не зависят от того, что мы сами о себе думаем. Это чувство подлинности в свою очередь даёт нам веру. Она рождается именно там, где мы соприкасаемся с ощущением внутренней достоверности и определённости. А вера помогает нам выйти на поле сражения и принять участие в нашей собственной битве на поле Куру.

В Упанишадах сказано: «И зрящий сольется с океаном Единого, и не будет больше двойственности. Это высший путь, высшая награда, высший мир, высшее блаженство. Частицей этого блаженства живы все живые создания».

Буддийский текст, повествующий о сознании Будды, гласит: «Свободный от формы, чувственного восприятия, эмоций, привычек и самого сознания, он глубок и неизмерим, словно великий океан».

Третий дзэнский патриарх также писал об этом опыте: «В этом мире свойств нет ни «я», ни отличного от «я». Чтобы прийти в состояние гармонии с реальностью, всякий раз, как сомнения поднимутся в душе, скажи про себя: «Не двое». В этом «не двое» ничто не является отдельным. Ничто не исключено, ничто не изъято, «когда» и «где» не имеют значения… Слова. Истину не описать словами, ибо нет в ней ни вчера, ни завтра, ни сегодня».

Я — человек Запада, и корни мои уходят в научную традицию; мне нравится то, как Брахман отражается в физике и тех моделях мира, которые она создаёт. Это близко мне как джняна-йогу. Физические модели говорят нам, что, рассматривая любой материальный объект — будь то человеческое тело, эта книга, воздух, которым мы дышим, или планета Марс, — мы убеждаемся, что он состоит из мельчайших частиц энергии. А если рассмотреть эти самые мельчайшие частицы (о которых, если вспомнить Оппенгеймера, нельзя со всей определённостью сказать, являются ли они «этим» или «тем»; они — лишь некая энергетическая структура), то оказывается, что всё во Вселенной сделано из одного и того же тончайшего вещества и, следовательно, всё взаимозаменяемо. Мои электроны можно в любой момент заменить вашими или электронами звезды. Всё в мире едино, и всё взаимосвязано.

Как это потрясающе, когда у вас больше нет необходимости быть отдельной частью мира, а можно быть единым со всем, что нас окружает. И это «всё» теперь не представляется вам некой абстракцией — вы знакомы с ним субъективно, вы пребываете везде одновременно, потому что больше не заперты в одной точке времени и пространства благодаря своей «отдельности». Об этом говорит метафизика, и об этом же говорит физика. Всё, к чему я пришёл в результате своей напряжённой внутренней работы, говорит о том же. И о том же постоянно напоминал мне Махарадж-джи: «Саб эк — всё едино! Разве ты не видишь, Рам Дасс? Всё на свете едино. Саб эк!»