Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI

Следующий пример отголоска чаяновского методологического подхода роста и взаимного сосуществования локальных инициатив снизу, связанного с понятием «симбиоз различных систем», дает исследование К. В. Аверкиевой «Симбиоз сельского и лесного хозяйства на староосвоенной периферии Нечерноземья: опыт Тарногского района Вологодской области»[351]. В этой работе был осуществлен анализ социально-экономического уклада района, выделяющегося своим явным периферийным положением. Тем не менее именно он продемонстрировал низкие в сравнении с другими районами Вологодского Нечерноземья показатели убыли населения и высокие роста экономического развития. Таким образом, он является своеобразным исключением из постулатов центрально-периферийной динамики освоения пространства. На территории района расширяется деревообработка с широким ассортиментом. Кроме того, десять сельхозпредприятий и молокозавод также увеличивают объемы своего производства, демонстрируя положительную динамику аграрного роста. Аверкиева полагает, что причины такого успеха заключаются не только в эффективной региональной политике, но и в исторически сложившихся личностных особенностях местных жителей, особом качестве их социального капитала. Таким образом, долговременная территориальная изоляция на основе длительной истории хозяйственного освоения территории способствует жизненности такой районной системы.

Здесь от изучения значения автаркии и симбиоза хозяйственной деятельности мы переходим к направлениям «теории малых дел», связанных с развитием различных формальных и неформальных практик местного самоуправления (по Чаянову – с вопросами взаимодействия кооперации и местного самоуправления). Достаточно любопытными оказались социологические исследования О.Б. Божкова и С.Н. Игнатовой, A.M. Никулина, И.В. Троцук, более десятилетия изучавших динамику социально-экономической эволюции ряда районов Ленинградской, Новгородской, Вологодской, Тверской, Архангельской областей. Хотя в целом серия их исследований показала, что происходит неуклонное ухудшение социально-экономического состояния обследуемых районов, но при этом некоторые хозяйства местных предпринимателей и фермеров все же умудрялись устойчиво расширять свои производство и экономическую самостоятельность. Секрет подобного успеха заключался часто как раз в особом типе местного предпринимательского активизма, находившего поддержку в самоорганизации локальных сообществ и органов местного самоуправления[352].

Если затрагивать тему местного самоуправления, то нужно подчеркнуть, что именно с Русского Севера, изначально из Архангельской области, стало распространяться по всей России движение ТОСов, особенно сельских[353].

Как-то в беседе с автором этой статьи один из участников ТОС-проекта привел его к подвесному мосту через северную речку Покшеньга и сказал: «Вот видишь этот мост, мы его построили сами, быстро, надежно и дешево, своими силами, конечно, и при определенной поддержке муниципалитета и государства. А если бы этот мост строило только государство, то оно строило бы его в пять раз дольше, дороже и менее качественно…»[354].

ТОСы – проекты территориального общественного самоуправления – возникли в рамках 131-го закона о местном самоуправлении РФ как форме самоорганизации граждан по месту их жительства для самостоятельного и под свою ответственность осуществления инициатив местного значения. Суть деятельности ТОСов сводится к определению оптимальных путей решения местных проблем обустройства территорий путем добровольного сотрудничества жителей.

ТОСы во многих регионах сейчас превращаются в лаборатории микророста социальной ответственности и самоорганизации местных сообществ, стремящихся перейти от повседневного выживания к развитию. Опыт ТОС-движения пока изучен слабо. Наряду с регионами – лидерами ТОС-движения, такими как Архангельская, Белгородская области, ряд поволжских республик, в России есть регионы, где о ТОСах по-прежнему мало что известно. В то же время ТОСы оказываются чрезвычайно полезными и эффективными именно на бедных, маргинальных сельских территориях. Там развитие самоорганизация, как правило, приносит наиболее значимый и быстрый социальный эффект. Кстати, ТОС – это не специфически отечественный институт. Его аналог – европейское движение ЛИДЕР, имеющее ряд общих черт с российским ТОСом и активно развивающееся, например, в сельских районах Финляндии[355].

По мнению местных жителей, ТОСы имеют порой большее значение в развитии местной самоорганизации, чем собственно муниципалитеты. ТОСы с муравьиной настойчивостью обустраивают свои локальные территории: строят и ремонтируют местные дороги, мосты, клубы, детские площадки, школы, церкви, проводят общественные мероприятия.