Его отказ от участия в предвыборной кампании также должен был показать, что он выше подобных вещей. По его словам, предвыборная агитация - это нечестно. «Это значит смотреть в глаза миллионам людей и давать обещания, которые, как известно, невозможно выполнить. Я не могу заставить себя это сделать». Он не стал проводить предвыборные митинги, участвовать в теледебатах и тем более транслировать ролики политической кампании. Это реклама", - с отвращением сказал он одному журналисту. Он не собирался опускаться до такого уровня, как "продажа Tampax или Snickers".
Это было неискренне. Это не мешало ему делать угодные толпе жесты, повышать пенсии и обещать погасить задолженность по зарплате, которые на практике мало чем отличались от "предвыборной агитации", которую он осуждал.
Это также вызвало вопросы о том, насколько Путин действительно понимает, как работает демократическая система. Править Россией и управлять западной страной - это всегда были очень разные вещи. Позднее Ельцин писал, что, принимая решение о назначении Путина премьер-министром, "я не просто предлагал ему повышение. Я хотел вручить ему шапку Мономаха" - отсылка к золотой филигранной короне XIV века, которая была использована при коронации Ивана Грозного и с тех пор являлась частью регалий русских царей. Как бы Путин ни относился к пышности и церемониалу Кремля, он был частью этой традиции. Блэр заметил, когда Путин сопровождал его в Мариинский театр на спектакль "Война и мир" во время своего визита в Санкт-Петербург, что «люди отступали назад, когда он приближался, не в страхе... но немного в благоговении и с почтением. Это был момент, похожий на царский. Я подумал: Хм, их политика действительно совсем не похожа на нашу».
Ельцин вышел на предвыборную кампанию в 1996 году, потому что у него не было выбора. Он должен был показать, что физически еще способен идти на второй срок. Путину этого делать не пришлось. Единственной его уступкой предвыборным требованиям стало опубликованное в конце февраля "Открытое письмо избирателям", изобилующее остроумными фразами, рассчитанными на его электоральную базу:
Чем сильнее государство, тем свободнее человек...
Мы богатая страна, в которой много бедных людей...
У нас высокие налоги, но собираются они плохо. Мы должны иметь низкие налоги, но собирать их хорошо ...
Бюрократы толкают бумагу, но не делают никакой реальной работы... что толку от такого правительства?
Письмо" было менее мрачным, чем Декларация тысячелетия, опубликованная двумя месяцами ранее. Несмотря на существующие трудности, заявил Путин, Россия - "уверенная держава с великим будущим и великим народом". Если бы ему пришлось выбирать лозунг для предвыборной кампании, то он бы сказал: "Достойная жизнь!". Позже на той же неделе на съезде "Единства" он попытался отказаться от своего высказывания о том, что предвыборная агитация - это нечестно. Это люди делают ее грязной", - сказал он. Политика чиста или грязна только в зависимости от людей, которые ее делают.
В то время как Путин сосредоточился на войне в Чечне, его предвыборный штаб направил в регионы доверенных лиц, известных как "доверенные лица", для проведения агитации от его имени.
Среди них был и Анатолий Собчак, который вернулся в Россию из Парижа в июле 1999 года, после того как его мучитель, генеральный прокурор Юрий Скуратов, был отстранен от должности. Расследование квартирного скандала, который даже Скуратов к тому времени признал "пустяковым", было закрыто. Но Собчак уже не был тем человеком, каким он был в бытность мэром Санкт-Петербурга. Альфред Кох, навестивший его в Париже, нашел его превратившимся в "смертельно усталого профессора средних лет". В декабре 1999 года он выдвинул свою кандидатуру в депутаты Госдумы и потерпел убедительное поражение.
19 февраля Собчак находился в Калининграде для участия в предвыборной кампании Путина. На следующее утро он был найден мертвым в своем гостиничном номере от сердечного приступа. Похороны Собчака в Александро-Невском монастыре в Санкт-Петербурге прошли в напряженной обстановке. Его вдова Людмила Нарусова, узнав, что на похоронах собирается присутствовать враг ее мужа, губернатор Владимир Яковлев, заявила, что если он приедет, то она будет настаивать на его изгнании. Яковлев не пришел.