Путин. Его жизнь и время

ЖЕНЩИНЫ (ПРИЧИТАЮТ): Где мой сын? Сколько еще времени пройдет, прежде чем я смогу увидеть своего сына? А теперь у нас не осталось денег...

ПУТИН: Что касается денег...

КРИКИ ИЗ ЗАЛА: Дело не в деньгах, а в наших семьях! Когда нам вернут наших детей? Не надо говорить о деньгах. Кто решил прекратить поиски? ...

ПУТИН: Никто не может попасть в 8-й отсек корпуса. Если бы я мог, я бы сам туда спустился...

ЖЕНЩИНА (ВСХЛИПЫВАЯ): Скажите нам правду! Нам не нужны деньги. Они нужны нам живыми. Тогда у нас будет все. У детей были бы отцы, у жен - мужья. Они верили, что правительство их спасет. Как вы не можете этого понять?

МУЖЧИНА КРИЧИТ: Вы что, не можете спасти хотя бы пятерых? Вы ублюдки!

Ни один российский лидер, ни до, ни после, не испытывал такого публичного издевательства. Это продолжалось почти три часа. Репортер Андрей Колесников, которому удалось попасть внутрь под видом представителя одной из российских неправительственных организаций, сказал потом, что опасался, что Путин не выйдет живым. «Была такая тяжелая атмосфера - ненависть, отчаяние, боль, все спрессовано... Я никогда в жизни не чувствовал ничего подобного».

Несмотря на гневные заявления о том, что деньги здесь ни при чем, в конечном итоге это было все, что мог предложить Путин, и все, на что могли надеяться семьи погибших. Он сказал, что каждый из них получит за десять лет офицерскую зарплату, эквивалентную 26 тыс. долларов США, что было большой суммой по тем временам, что им будут предоставлены новые квартиры в Москве или Санкт-Петербурге, которые считались лучшими местами для проживания в России, или в любом другом месте, где они пожелают, а также бесплатное высшее образование для их детей. Большая часть оставшейся дискуссии была посвящена заверениям в том, что помощь не будет задерживаться бюрократической волокитой, что незамужние женщины, чьи партнеры умерли, будут получать ее наравне со всеми остальными, и другим практическим вопросам. Путин также пообещал, что, вопреки сложившейся практике, в случае гибели кораблей в море, затонувшее судно будет поднято на поверхность, а все тела извлечены. Это заняло год и обошлось в 130 млн. долларов, но дело было сделано.

К моменту окончания встречи, незадолго до полуночи, нарыв был вскрыт. Помогло не столько то, что Путин сказал, сколько то, что он пришел к ним лицом к лицу. Западные писатели потом упрекали его в том, что он не проявил сочувствия во время кризиса, и это действительно было так: он сдерживал свои эмоции, но не потому, как утверждали они, что его учили в КГБ, а потому, что он был таким человеком. Россияне отдали ему должное за то, что он запоздало поступил правильно, и к концу года его рейтинг одобрения вернулся на тот же уровень, что и до катастрофы.

Тем не менее, это оставило шрамы. Когда в сентябре американский журналист Ларри Кинг начал интервью с вопроса: "Что случилось с подводной лодкой?", Путину потребовалось все самообладание, чтобы не встать и не уйти. На его лице в тот момент можно было прочитать полное собрание сочинений Достоевского", - сказал один российский журналист.

"Она затонула", - ответил он.

Причина была окончательно установлена только через два года. Это не имело никакого отношения ни к столкновению, ни к мине, ни к испытаниям новой сверхскоростной торпеды, ни к другим версиям, которые циркулировали. Утечка перекиси водорода, от которой большинство ВМС отказалось из-за ее нестабильности, произошла из-за неисправности уплотнения на манекене торпеды во время ее загрузки для испытательной стрельбы. В результате взрыва все находившиеся в носовой части подводной лодки погибли мгновенно. Через две минуты и 14 секунд после того, как подводная лодка опустилась на морское дно, взорвались еще семь торпед, вызвав ударную волну силой 4,2 балла по шкале Рихтера, которая ощущалась даже на Аляске. Двадцать три моряка, находившиеся в задних отсеках подводной лодки, выживали в течение шести или семи часов. Но еще до того, как флот понял, что "Курск" попал в затруднительное положение, и начал поиски, все находившиеся на борту погибли.

Для Путина весь этот эпизод стал огромным потрясением. Он доверял военным, а они его обманули.