Путин. Его жизнь и время

Упрямство Ходорковского стало его гибелью. Путин колебался. Еще в августе правительство формально одобрило слияние ЮКОСа с "Сибнефтью". Но приближались выборы в Госдуму. Путин обещал, что олигархи "прекратят свое существование как класс". Большинство российских избирателей их ненавидели. Пропустить вызов Ходорковского означало бы проявить слабость как по отношению к силовикам, которые составляли ключевую часть его базы, так и по отношению к стране в целом. К сентябрю он принял решение. В том же месяце он сказал Джону Брауну, председателю совета директоров BP: «Я съел больше грязи, чем нужно, от этого человека». Это был один из тех случаев, когда он сказал иностранцу то, что еще не был готов сказать публично собственному народу. Через несколько недель Ходорковский был задержан сотрудниками ФСБ, когда его самолет приземлился в Новосибирске (Сибирь).

После чрезвычайно долгого судебного разбирательства он был приговорен к девяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере за мошенничество. Лебедев получил такой же срок за уклонение от уплаты налогов, растрату и отмывание денег, Пичугин - пожизненный срок за убийство, а ЮКОС был разгромлен и продан.

Западные инвесторы бежали, а западные правительства начали пересматривать свой прежний оптимистичный взгляд на Путина как на человека со свободным рынком, чьи экономические инстинкты были в основном здоровы. Россияне смотрели на это иначе. Михаил Фридман, основатель Альфа-Банка и один из самых разносторонних и успешных бизнес-магнатов страны, предупредил Ходорковского в августе: «Путин будет действовать решительно... Это опасно и для нас, и для вас... Путин должен [показать], кто в доме хозяин». Спустя годы он объяснил, что имел в виду:

Это основной закон: с системой в России нельзя бороться... Механизм государственной власти в России старый, изрядно заржавевший, но он работает, может быть, не очень эффективно, но все же работает... Сломать этот механизм нереально, потому что он является выражением идеологических элементов, которые накапливались сотни лет. Происхождение этой власти - сакральное, божественное... И Березовский, и Гусинский, и Ходорковский - все сломали зубы на этой машине. Они не понимали, что образ природы власти, имеющий сакральный, мистический характер, заложен в голову всего общества - и бюрократов, и простых граждан... До определенного момента эту власть можно гнуть и толкать. Но в определенный момент, когда ситуация становится опасной для самой власти, она, как пружина, срывается обратно.

Арест и тюремное заключение Ходорковского, а также уничтожение ЮКОСа стали переломными моментами.

Если бы выбор стоял между, с одной стороны, плюралистической системой, в которой предприниматели могли бы строить независимые от государства бизнес-империи, лоббировать влияние на государственную политику и иметь собственные политические амбиции, и, с другой стороны, сохранением государственной власти, то интересы государства всегда побеждали бы. Ущерб экономике, возможности привлечения инвестиций и имиджу России на Западе был вторичен. Сохранение "вертикали власти", созданной Путиным и являющейся основой его режима, перевешивало все остальное.

После заключения Ходорковского в тюрьму бизнесмены больше не поднимали головы. Они могли заниматься бизнесом как угодно, но только до тех пор, пока это не ущемляло прерогатив государства. Тот же принцип, что и ранее, был применен к СМИ и регионам. За редким исключением, печатная пресса могла критиковать сколько угодно, пока действительно "массовые" СМИ - общенациональные телеканалы - находились под жестким контролем государства. Губернаторы могли управлять своими регионами по своему усмотрению, если они действовали в рамках установленных Кремлем параметров. Это была не просто косметическая свобода. В течение первого десятилетия пребывания Путина у власти в России существовало подлинное многообразие мнений, экономических и политических игроков. Но границы их деятельности определялись сверху.

 

Глава 11.

Костер иллюзий

Когда под Новый 2000 год Билл Клинтон позвонил Владимиру Путину, чтобы поздравить его с назначением на пост исполняющего обязанности президента, Путин сказал ему: "Есть вопросы, по которым мы не согласны. Но я верю, что по основным вопросам мы всегда будем вместе". Клинтон был настроен не менее оптимистично. Путин, по его словам, "начал очень хорошо", и у них есть много общего, что им необходимо сделать.