Путин. Его жизнь и время

Озабоченность Политбюро достигла апогея в ноябре 1983 года, когда НАТО провела учения под кодовым названием Able Archer, завершившиеся имитацией ядерного удара. В Москве заподозрили, что это уловка, маскирующая подготовку к реальному нападению. Советские ядерные силы были приведены в боевую готовность, и в течение пяти дней, пока западные лидеры пребывали в блаженном неведении о том, какую бурю подняли учения, мир был близок к ядерному взрыву, как никогда со времен Кубинского ракетного кризиса за 20 лет до этого. Впоследствии напряженность в мире ослабла, но опасения, лежащие в основе учений, не исчезли. РЯН оставался советской навязчивой идеей вплоть до второй половины 1980-х годов. Для резидентур КГБ в Америке и Западной Европе было достаточно сложно найти доказательства несуществующей угрозы, но они, по крайней мере, могли сообщить, что нет никаких признаков работы правительственных министерств до поздней ночи, никаких признаков готовности банков крови, складирования мяса, подготовки эвакуационных бункеров или других трехсот или около того признаков, за которыми им было приказано следить. В таком месте, как Дрезден, даже это было невозможно.

Другой важной заботой советского руководства было НАТО. Дрезденскому отделению было приказано попытаться проникнуть на три базы армии США в Западной Германии, где размещались американские спецподразделения, поскольку в Москве считали, что одним из первых признаков грядущего конфликта будет состояние повышенной готовности отрядов "зеленых беретов". Однако базы в Бад-Тёльце (Бавария), где располагалась 10-я группа спецназа США, а также в Вильдфлекене и Штелле, где находились более мелкие подразделения, находились за сотни километров, и получить информацию с них не представлялось возможным. Путин и Агартанов потратили месяцы на то, чтобы просмотреть тысячи Anträge - анкет, которые восточные немцы должны были подавать, приглашая западногерманских родственников к себе в гости, - и попытаться найти тех, у кого родственники живут в этих районах. Очень немногие из них, пишет Агартанов, сделали это, и ни один не давал реальной надежды на вербовку. Это была пустая трата времени, и в конце концов Путин решил, что им следует сдаться.

Оставалось только то, что Агартанов называл "второстепенными вопросами".

Формально и он, и Путин принадлежали к линии N, которая, как ни странно, была обозначением сотрудников Управления S на местах. Перед сотрудниками линии N стояли две основные задачи: выявление потенциальных вербовщиков, которые могут быть подготовлены в качестве агентов-нелегалов, и сбор документов и других материалов, которые могут быть использованы для создания "легенд" в качестве прикрытия для них. Западные спецслужбы практически никогда не используют нелегалов: затраты на подготовку и маскировку нелегального агента несоизмеримы с возможной отдачей. Но в России старые традиции неистребимы. ЧК начала использовать нелегалов не по своей воле, а по необходимости, в то время, когда у Советского Союза не было дипломатических отношений с США и были слабые связи с другими западными странами, что не позволяло создать легальные резидентуры под дипломатическим прикрытием.

Позднее Путин утверждал, что "вся моя работа во внешней разведке была связана... именно с нелегальной разведкой". Это преувеличение. Возможно, он и проводил какое-то время в Первом управлении в Ленинграде, занимаясь вопросами линии "Н", но это, конечно, не было его основной задачей.

В Восточной Германии поиск потенциальных нелегалов был приоритетной задачей советской разведки из-за относительной легкости их проникновения в Западную Германию. По этой причине руководитель представительства в Карлсхорсте, офицер достаточно важный, чтобы иметь место в Коллегии КГБ, всегда был выходцем из Управления "С". Но даже в Восточной Германии выявление потенциальных нелегалов было душераздирающей задачей. Агартанов, будучи физиком, сравнивал ее с извлечением радия, которого в основном минерале содержится одна часть на шесть миллионов.

Перспективные кандидаты передавались в ФКР, которая проводила их отслеживание. В случае положительного решения их обрабатывали так же, как и других потенциальных кандидатов, что могло занять год и более. Из тех, кто проходил этот этап, все, кроме нескольких человек из каждой тысячи кандидатов, оказывались на обочине. Путин все это делал, но прекрасно понимал, что все найденные им потенциальные кандидаты, скорее всего, окажутся заклейменными как отказники в какой-нибудь пыльной папке в архиве Десятого департамента.

Собирать документацию для "легенд" было проще, но это была работа Агартанова, а не Путина, и она тоже была до скуки рутинной.